Огонь и сталь
Шрифт:
– Огонь его не берет! – прокричал кто-то из людей Огня.
Норд недоуменно переглянулся с Маркусом. Люди Стали также уверенно бросались на нечто, но их оружие оказалось полностью бесполезно. Черный Туман лишь отбрасывал их назад раскатистым ревом.
Парень быстро окинул взглядом поле боя: две огромные армии терпели поражение. Валялись обломки стальных мечей, многие воины были уже мертвы, кто-то отползал от Черного Тумана со страшными глубокими царапинами от когтей во всю грудь.
Монстр быстро потерял интерес к обычным солдатам и гвардейцам и переключился на короля восточной части, чей огонь привлек
– Эйден! – крикнул Норд и помчался к нему.
Он обернулся на его голос и сразу же заметил одну из когтистых лап, стремительно направляющуюся прямо к нему, отскочил и отвел ее от себя ярко-оранжевым пламенем. Еще секунда и острые когти впились бы в его плоть.
Норд и Эйден столкнулись спинами, затылок к затылку, один отбивался огнем с одной стороны, другой – мечом. Норд чувствовал жар и пульсацию мышц спины Эйдена даже сквозь бушлат. Время замедлилось, звуки приглушились. Казалось, в этот момент во всей вселенной их было только двое, а вокруг лишь бушующий и опасный мир, в который нужно было принести покой.
– Никогда такого не было, чтобы огонь и сталь дрались спина к спине, – донеслось до Норда.
– Ну, надо же было когда-то начинать, – ответил он.
Парень уловил легкий смешок со стороны Эйдена, он прозвучал без колкости и язвинки.
«Возможно, это хороший знак, – подумал про себя Норд. – Может, мне стоит поговорить с ним не о войне, а о будущем мире?»
Размышления Норда прервал сдавленный крик Маркуса, когтистая лапа прижала его к земле. Парень без раздумий бросился к другу, но цели так и не достиг, не успел. Черный Туман отмахнул его, как надоедливую муху. Норд долетел до рядом стоящей скалы, врезался в нее, камнем рухнул вниз, к ее подножию. Сначала воцарилась дикая резкая боль, а дальше ее место заняла только сгущающаяся темнота, свет потух, звуки утихли.
***
– Множественные переломы, кости, проще сказать, переломаны полностью, внутреннее кровотечение, черепно-мозговая. Короче говоря, живого места на нем не осталось, – заключил Освальд, когда несколько гвардейцев занесли в особняк и аккуратно положили на диван тело Норда. – Примите мои поздравления, Ваше Величество, – он мертв.
Глава 6
– Вы понимаете, что это значит? Генерал и его сынишка мертвы. Мы победили, все кончено. Предпочтете сжечь его? Организовать церемонию на площади или…
– Выйди, Освальд, – тихо сказал Эйден.
– Но…но Ваше Величество…
– Я сказал – выйди, – повторил он громче, а радужки глаз поалели.
Освальд потупил голову, поклонился и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
Эйден, оставшись один, бесконечно долго смотрел на изувеченное тело Норда, прижав кулак к подбородку. В голове короля все звучал его голос, позвавший по имени, тогда на поле боя.
– Зачем ты предупредил меня? – он отвернулся к витражному окну, погрузил лицо в ладони, помассировал виски. – Зачем прикрыл мне спину?
Медленно снял одну перчатку, вторую, бросил их на пол. Подошел к Норду и, глубоко вздохнув, запустил руку ему в волосы. Пальцы Эйдена изнутри засветились ярким светом, а руки, от запястья и до плеча, окутали огненные всполохи. Эйден скользнул пальцами на лоб Норда, оставляя на
Комната наполнилась золотым сиянием, очень похожим на полярное. Глаза Эйдена тоже изменили свое привычное состояние: из них лился чистый свет, настолько яркий, что зрачков было не видно. Вены выступили, засверкали, приобрели ярко-оранжевый оттенок.
Он со всей силы вдавил руку в грудь Норда, заставляя сердце снова биться, и почти сразу же из нее сначала маленьким проблеском, а затем и буйной волной просочилось свечение.
Норд сделал неуверенный вдох и его голубые глаза распахнулись, тотчас наполняясь ужасом от нарастающей боли и вида Эйдена. Мгновение спустя он закричал не своим голосом, тело забилось в страшных конвульсиях, кожа покрылась испариной. Эйден свободной рукой крепко прижал его к поверхности дивана, пока другая рука все давила на грудь. Он не сомневался, что сейчас Норд чувствует в себе каждый орган, каждую кость, чувствует, как все в нем двигается и встает по местам, а самое главное ощущает его магию, растекающуюся лавой.
– Терпи, кости больно срастаются.
Норд все кричал, пока голос не охрип, а тело не обмякло. Веки потяжелели, и он снова провалился в темноту.
***
Парень огляделся. Вокруг белая пустошь, слепящая глаза, и больше ничего. Нет ни неба, ни земли, лишь безграничное пространство.
– Норд?
Он обернулся и увидел стоявшую перед ним женщину. Моментально узнал ее – она та, что была изображена на портрете в их с отцом доме, та, чья фотография находилась в медальоне отца, который он носил на шее, видел ее в своем отражении в зеркале – мама.
Сон это? Или иной мир?
Она обняла его, нежно и мягко, по-матерински, как никогда не обнимала Инга, а тем более отец. Норд онемевшими руками обнял ее в ответ. От нее исходил сладкий и приятный аромат, каких-то цветов или трав, именно этот запах впитали некоторые комнаты, словно сохраняя ее дух. Иногда он представлял себе ее присутствие, что она рядом, смотрит, как он играет или тренируется, улыбается и мысленно хвалит.
– Я всегда мечтал о встречи с тобой, – Норд почувствовал, что она улыбается. Так они простояли бесконечно долго, греясь теплом друг друга.
– Где…что это за место? Я мертв?
– Нет, тебе рано, ты еще не сделал кое-что важное.
– Что же?
– Присмотрись к людям, сынок. Тот ли враг, кого ты считаешь таковым?
Норд, не ожидавший такого вопроса, задумался:
– Я…я не совсем понимаю. О чем ты?
– Ты поймешь, если заглянешь в душу, – она посмотрела на него, в глазах стояли слезы, если она моргнет, они побегут по щекам. – Знаешь, иногда достаточно и одного разговора.