Огонь и ветер

Кочешкова Елена А.

– Фарр... зачем тебе это? Зачем ты вообще поехал со мной?

Он усмехнулся.

– Не знаю... Ты смешной. Я всегда хотел такого младшего братца.

– Тебе что, кузенов мало?

– Кузенов я вижу нечасто... И у них другой путь.

Я задумался, но голова совсем не хотела соображать.

– А у нас какой путь?

– Пока что в степь, к шаману. А там посмотрим...

Во сне я видел Айну.

К сожалению, это не было видение сноходца, лишь обычный ночной образ в голове... Я видел ее девочкой, такой, какой она была в дни жизни при дворе – совсем юной, с пальцами в чернилах и настороженным взглядом. Странный

сон. Откуда мне было знать про эти чернила? Про то, что она носила скучное темно-синее платье и отращивала волосы? В ту пору я мог узреть ее только в своих спонтанных видениях, и они были слишком путанными, больше походили на мозаику или узор витража. В этом же сне я будто стоял рядом с ней наяву и мог рассмотреть каждую мелочь, каждую деталь... как когда-то, когда еще был способен видеть по-настоящему. И эта юная девочка улыбалась мне, протягивая в ладони нечто излучающее столь яркий свет, что и не разглядеть его источника. Я позвал ее по имени, а она рассмеялась, дунула в кулак, и этот свет вырвался из ее руки искрящимся потоком, который охватил меня всего целиком.

Я проснулся с колотящимся сердцем и долго не мог понять, чего во мне больше – бескрайнего, как этот свет, счастья или отчаяния. Лежал, глядя своими никчемными глазами в темноту и чувствовал, как в груди все разрывается, словно сквозь мою плоть решила прорасти дикая степная трава, чьи корни сильнее, чем у иных деревьев.

«Айна...»

Имя рвалось с губ, но я лишь закусил их побольней.

Я не хотел называть его вслух.

Знал, что это бесполезно. Лишь отыскал на груди и сжал в кулаке серебряное кольцо, которое столько лет связывало нас.

Видят боги, порой мне хотелось забыть ее. Чтобы не испытывать больше мучительно жажды, не мечтать и не тешить себя напрасной надеждой.

Но это было невозможно.

Утро принесло тонкие длинные облака, которые застелили все небо до горизонта. Я мысленно вознес хвалу богам – солнце здесь, на юге продолжало палить даже с приходом осени, превращая каждый дневной переход в испытание на прочность. Это был уже четвертый день нашего пути, мы двигались на юго-восток, минуя один городок за другим, оставляя позади виноградники, деревушки и широкие поля, с которых тут не спешили собирать урожай. Но чем дальше, тем реже на нашем пути встречались сады и вообще деревья, земля становилась суше и скудней, а поселения мельче. Здесь начиналась степь. И Дикие Княжества.

Фарр был молчалив. Я чувствовал его напряжение и собранность. Не прикасаясь, ощущал упругое биение сильного сердца и готовность руки выхватить меч из ножен. Он пытался выглядеть уверенным и всезнающим, но на деле являлся таким же гостем в этих землях, как и я. Вот только белый принц хотя бы умел махать своей железкой, а та, что висела у меня на боку, была скорее для красоты. Еще в Янтарном Утесе Фарр нацепил на меня тонкую перевязь с коротким узким клинком. Я пытался объяснить ему, что этот кинжал-переросток сгодится мне разве что мясо резать да в зубах ковырять, но зануда имел другое мнение... Сказал, что в Диких Княжествах мужчина без оружия приравнивается к девкам и не имеет права голоса. Хороший аргумент, что уж там...

На самом деле я никогда не полагался на оружие. Да и не было его у меня. Моя Сила была единственным мечом и щитом, которые защищали меня с ранних лет. И Фарр это знал.

– Не бойся показать, что ты умеешь, – сказал он вдруг. – В Диких Землях уважают колдунов.

Я хмыкнул с сомнением. Ну да, конечно...

– Сам и показывай.

– Покажу,

коли надобность будет. Но надеюсь, что не придется.

– Да, ты не больно-то любишь пускать в ход свой дар...

Фарр промолчал, но я почувствовал, как на миг сбилось его дыхание. И решил не лезть не в свое дело.

Моя кобыла зафыркала и мотнула головой. Ну ясно... опять ей приспичило отлить. Поджидая, пока она доделает свое дело, я поднял голову к небу и вгляделся в мутную белесую пелену, которая была на месте привычной голубой бездны. Как же мне хотелось увидеть облака!.. Разглядеть их изгибы и узоры, прочесть по ним, куда задует ветер после полудня и увидеть сказочных зверей, что меняют форму каждое мгновение.

– Чего уснул? Тоже в кусты прижало? – крикнул Фарр в нетерпении. Он успел уже прилично отъехать вперед.

– Да тут и кустов-то нет... – пробормотал я, оглядывая ровную поверхность степи. И подумал, как же хорошо, что мой спутник – не девка. А то и правда трижды подумаешь, где присесть, если нужда встанет. – Когда прижмет я дам тебе знать! Придержишь мне портки, как вчера, у тебя ловко получается.

Я пришпорил кобылу и в два счета обогнал этого зубоскала, не дожидаясь, пока он придумает ответную гадость.

Не прошло и часа, как на вершине одного из холмов показались двое всадников. Я-то издали видел только подвижное темное пятно, но Фарр тут же мне сообщил, что мы уже не одни. Спустя несколько минут земля зазвучала от ударов копыт – всадники стремительно приближались. Оказавшись рядом с нами, они придержали лошадей и что-то гортанно сказали друг другу, а потом один из них обратился к нам на языке Закатного края:

– Кто вы такие и чего ищете в землях таргала? – любезности в этом обращении я не расслышал, дружелюбия тоже. Знакомые слова звучали из чужих уст так, словно кривой клинок резал грубую ткань.

Фарр ответил спокойно, как говорят с малыми детьми или дикими собаками:

– Ищем встречи с таргалом.

Жители степи рассмеялись – громким обидным смехом, будто Фарр брякнул что-то нелепое.

– Какое дело у белозадых северян может быть к таргалу?

– Дело крови, – Фарр сказал, как отрезал. Степняки разом фыркнули и снова перебросились друг с другом гортанными фразами.

– Что ж это за кровь, до которой таргалу будет дело? – насмешливо спросил тот, что сидел на черном, как ночь, коне.

– Его кровь, – ответил принц. – И кровь его дочери Нар.

Следующие слова дикарей прозвучали глухо. Они будто заспорили о чем-то, но их речей я не понимал. А вот Фарр – да. Но виду он не подавал. Молча ждал, пока степняки договорятся меж собой.

– Имя таргано Нар давно стерто из нашего языка, – небрежно бросил степняк на черном коне. – И не вам, чужакам с белыми патлами тревожить память о нем.

– Таргал пусть решает это, – холодно сказал Фарр. – Отведите нас к нему.

И вдруг добавил еще несколько слов на этом грубом языке, похожем на скрежет и рык.

Вместо ответа тот степняк, что был повыше и правил гнедым, тронул пятками своего зверя и объехал вокруг нас, словно прикидывал, как лучше взмахнуть своей саблей и одним ударом снести две головы разом.

– Дерзкие речи ты говоришь, белый чужак. Твое оружие достойно воина, но волосы ты носишь, точно немужняя девка, а спутник твой и вовсе не похож на того, кто умеет владеть железом. Отъедем в сторону, я хочу тебя спрашивать одного, – он пришпорил своего коня и Фарр сделал то же самое. Второй воин последовал за ними на некотором отдалении, словно меня тут не было вовсе.