Огонь и ветер
Шрифт:
Несколько мгновений – на то, чтобы впитать побольше Силы от земли и неба. И еще один миг – чтобы увидеть их всех разом, наших врагов, у каждого из которых было сердце...
А у меня была воля остановить эти сердца.
Я стиснул гриву своей кобылы, пытаясь заглушить боль.
Сделал вдох.
И...
Часть III: Лиан. Глава 7
Боль.
Я и забыл, что ее бывает так много... Она выворачивала наизнанку, обступала со всех сторон, не оставляя ни единой лазейки, чтобы спрятаться. Мир вокруг полыхал неистовым жаром, словно из зимней
– Пить... – я не узнал свой голос, больше похожий на стон, но почти сразу моих губ коснулась вода, и я забыл обо всем, жадно глотая ее.
Жар стал чуть меньше, только мне по-прежнему казалось, что я весь превратился в один большой расплавленный кусок боли. Я попытался задержать дыхание, чтобы не расплакаться, подобно девчонке.
А в следующий миг меня пронзил острый раскаленный прут ужаса.
Боги! Я же ничего не видел! Вообще ничего!
– Нет!!! Мои глаза!
– Тихо... Тихо, Ли, – широкая ладонь легла мне на голову, и от ее мягкого едва ощутимого тепла боль словно отступила немного. – Твои глаза в порядке. Их просто залило кровью... А она высохла... Нужно промыть. Прости, я не стал тревожить тебя. Ты сильно ранен, – голос Фарра был успокаивающим, как дуновение ветра в знойный день. – Подожди, я все сделаю.
Моего лица коснулась влажная тряпица, она была холодной, но этот холод лишь принес облегчение.
– Тебя крепко приложили по голове. Я думал насмерть.
– Чем?..
– Шипастой дубиной.
Да уж... Свезло так свезло.
Спустя пару минут я почувствовал, что наконец могу разлепить глаза и тут же сделал это.
Мир вокруг был каким-то нечетким, смазанным, но, хвала богам, я по крайней мере не ослеп снова. С трудом собрав глаза в кучу, я присмотрелся к лицу Фарра, который сидел возле меня с окровавленной тряпкой в руке. По кружевной оторочке я узнал в ней обрывок его белой некогда рубахи. Сам Высочество выглядел тем еще красавцем... Половина лица представляла собой красочный кровоподтек, как будто ему тоже от души врезали той дубиной. За спиной у него я с удивлением различил что-то похожее на деревянные прутья.
– Фарр... Что случилось? Где мы вообще? Где Шуна?! – только в этот миг до меня дошло, что нас ведь было трое. И что я должен был их защитить...
– Она здесь... – Фарр кивнул в сторону и, превозмогая тошнотворное головокружение я повернулся туда, куда он указал.
Да. Шуна была там.
Только ее почти что не было.
– Проклятье... – я попытался подняться, чтобы подползти к ней, и тут же поплатился за это такой волной боли, что опять потерял сознание.
– Эли... Как ты?
– – снова вернувшись в реальность, я ощутил ладони Фарра на своей полыхающей голове. Открывать глаза больше не хотелось.
– Плохо, – врать не было смысла. – Что с моей ногой?
– В ней стрела. Я ее сломал, но вынимать не стал. Ты и так потерял много крови. Выпей еще воды.
Я все-таки разлепил ресницы и увидел у себя под носом большую меховую флягу.
– Не хочу... Фарр, что случилось?
– Нас взяли в плен. Везут к таргалу Гецу.
– Но... я же почти порешил их всех...
– Видать, не успел.
Видать... Было даже не обидно, а как-то очень горько и пусто внутри.
– Это клетка?
– Да.
– А Шуна?
– Стрела в грудь.
Твою
– Помоги мне доползти до нее.
– Не надо, Лиан. Ты едва живой.
– Помоги, я сказал!
– Хорошо... – легко, как ребенка, он подхватил меня на руки и, сделав буквально шаг, опустил возле распростертой на деревянных досках Шуны.
Ох, она выглядела скверно... Совсем скверно.
– Фаре... почему ты не растолкал меня раньше? Она же умирает... – я распустил завязки ее камзола и увидел, что грудь девчонки плотно перемотана белой рубахой принца, прямо поверх ее собственной старой серой рубашонки. Повязка была вся в крови, хотя под рубаху Фарр подложил плотно свернутый кусок ткани, оторванной от плаща. – Вонючее пекло... Ты должен был меня разбудить!
Вместо ответа Фарр взял ее ладонь в свои руки и закрыл глаза.
– Почему ты не сделал этого? – стараясь не думать про собственную боль, я судорожно дергал нелепую, кое-как наложенную повязку. Дергал, пока не стащил прочь. – Ох, Шуна... Подожди немного... я сейчас...
– Нет! – Фарр перехватил мои ладони прежде, чем я успел положить их на залитую кровью грудь. – Не надо, Лиан! Ты убьешь себя.
Это было как удар под дых.
Еще никто и никогда не запрещал мне исцелять...
Никто и никогда не останавливал меня оттого, что это могло навредить мне самому.
– Она умрет, Фарр. В ней уже и так... почти ничего не осталось, – проклятье, мне даже говорить было трудно.
– Ты тоже, если начнешь колдовать.
– Я сильный.
– Нет!
Мы встретились взглядами, как клинками, и в его глазах я увидел все то, чего не было в словах.
Страх. Отчаяние. Усталость.
И огромный, непомерный груз вины за принятое решение. За выбор, который он сделал, дав мне набраться сил, а этой девочке – истечь кровью.
– Все получится... – говорить было трудно, и я вовсе не верил в то, что справлюсь, но и иначе поступить не мог. – Просто... дай мне руку. Ты сильный. Ты ее и вытащишь, а я лишь помогу.
Ложь, ложь...
Как хорошо, что он поверил.
Когда наши ладони сомкнулись, я положил вторую руку на грудь Шуны и закрыл глаза.
Никогда прежде не молился перед тем, как лечить кого-то, но на сей раз мне нужна была вся сила этого мира.
«Матушка небесная, помоги...»
Я вдохнул поглубже и распахнул свое сознание навстречу Фарру.
Меня вернули в мир громкие голоса. Кто-то ругался возле самого моего уха, и голова от этого гудела, точно храмовый колокол. Не спеша открывать глаза, я прислушался к своим чувствам. Боль никуда не делась, но стала словно бы чуть глуше, а вот дурнота, наоборот, усилилась.
Зато я совершенно однозначно был жив. Только совсем не помнил, как вырубился.
Вопли зазвучали совсем уж громко, и я с трудом поднял веки.
Все та же клетка. Я лежал на ее деревянном полу, лицом к решетке и потому сразу увидел несколько злых дергитов, ожесточенно спорящих о чем-то. Степные воины размахивали руками и брызгали слюной. Я вдохнул поглубже и медленно оторвал голову от досок. Она тут же отозвалась болью, мир резко поплыл вбок, и все что мне удалось – это перевернуться на спину. С облегчением я увидел рядом Фарра: он сидел рядом с лицом мрачным, как штормовое небо, и внимательно слушал, о чем говорят спорщики, но едва я зашевелился, его полные сумрака глаза вспыхнули радостью.