Огонь и Вода, Земля и Небо
Шрифт:
Крисса задумалась. Конечно, сама мысль о том, чтобы пытаться бороться с двумя гвардейцами, была совершенно дикой. Оставался еще вариант чудесного побега, например, ей удастся достичь трактира, и тогда ее друзья живо расправятся с этими вояками. Но это будет значить выдать с головой не только себя, но и своих спутников. Быть может, дар Мирта или Эва подскажет им, где и как ее можно найти, но вот если все они окажутся в каземате, проку от их незамысловатой магии будет немного. Оставалось, как это ни грустно, покориться силе Дуэйна, который наверняка уже потирает руки от предвкушения победы.
Кристина прямо взглянула в глаза первому
– Хорошо. Ведите. Надеюсь, на этот раз король приказал заключить меня в клетку, не изукрашенную драгоценными камнями.
…Эв метался по крошечной комнатке, куда трактирщик поселил их с Миртом, и изводил товарища бесконечными вопросами:
– Что могло произойти?! Куда она пропала?! Может, случилось то, чего она так опасалась и ее обнаружили?!! Что ты думаешь, Мирт?!
Мирт сидел в кресле, сосредоточенно курил свою длинную трубку и меланхолично следил за метаниями менестреля. Отвечать на его бесконечные вопросы он не торопился, лишь грустно усмехался и выпускал из носа ароматный белый дым. Скоро Эверетт немного успокоился, сел и в отчаянии прошептал:
– Где нам искать ее?
– Пока в этом нет смысла, – наконец отозвался Мирт.
– Почему?! Вспомни, она же боялась снова попасть во дворец, говорила, что там ее самый лютый враг! Мы…
– Сейчас мы ничего не можем сделать. Разве что глупо попасться и сгинуть за просто так, – воин спрятал трубку в карман и продолжил: – Нужно подождать.
– Сколько?!
– Дня два-три, я думаю, не больше. Не бойся, Дуэйн Аарден не причинит ей вреда.
– Но… но чего мы будем ждать? – растерянно поинтересовался Эверетт. – Зачем мы вообще здесь?
– Мы здесь для того, чтобы вернуть Кристине счастье, – многозначительно отозвался Мирт.
Как Эверетт ни старался, других объяснений ему получить не удалось. Выразив цель их пребывания в городе столь туманным образом, его странный друг снова ушел в себя, словно погрузился в транс. Доннер лишь тяжело вздохнул; он понимал, что без помощи вряд ли сможет что-то сделать для Криссы, а значит, не оставалось ничего иного, кроме как набраться терпения.
Дуэйн тяжело приподнялся на локте и отер со лба пот. Очередной приступ генезиса только что разжал свои костлявые лапы и оставил в покое несчастного чародея, который успел в кровь расцарапать себе предплечья и правое бедро. В это лето приступы посещали короля особенно часто. Во всяком случае, он не мог припомнить года, когда ему было так же плохо. Вероятно, такое положение вещей было вызвано обилием нервных потрясений и частым расходом большого количества магической энергии, а может, боги наказывали его за преувеличенное желание влезть в Проклятый храм и коснуться запретного знания… Плохое самочувствие и безуспешные попытки найти Криссу повергали Аардена в глубокую депрессию, которую не могли развеять услужливые фаворитки и бесценные магические трактаты.
Вчера ночью король Экрвадиора увидел беглянку во сне. Ему показалось, что она находится совсем близко, быть может, даже в пределах города, он тут же провел обряд обнаружения, но, к его величайшему разочарованию, результатов это колдовство не дало. Верить в то, что сон не имеет отношения к реальности, не хотелось, поэтому поутру Дуэйн на всякий случай отдал городской страже приказ внимательно смотреть по сторонам и в случае, если сон окажется правдивым, во что
В чувство его привел робкий стук в дверь. Сил подняться не было, но Дуэйн нехотя выговорил:
– Войдите!
На пороге возник слуга, который торопливо поклонился и пролепетал:
– Смею обрадовать вас, ваше величество. Надеюсь, эта новость поднимет вам настроение.
– Не уверен, – буркнул чародей. Он еще не вполне пришел в себя, а потому даже не задумался, что это может быть за новость. – Ну, говори!
– Утром городской патруль из квартала ремесленников доставил во дворец ее величество королеву. Как вы приказали…
– Что?! – Аарден резко сел и переспросил. – Что ты сказал?!
– К-королева во дворце, с-сир, – окончательно испугался слуга.
– О, боги!.. Неужели?! – в его душе начала подниматься совершенно неожиданная радость. Все мысли о мести, гнев, вызванный ее побегом, как-то отступили, и Дуэйн сосредоточился на том, что вот-вот увидит ее, девушку, которую он так долго искал и которую так хотел найти. Он вскочил с постели, набросил на плечи балахон и живо обернулся к слуге:
– Где она?!
– Не извольте гневаться, – промямлил тот. – Начальник охраны распорядился поместить королеву в каземат… ну… чтобы она не смогла сбежать… и… чтобы никто не знал о ее возвращении, кроме вашего величества.
Вопреки ожиданиям несчастного слуги, младший Аарден не пригрозил ему смертной казнью и не сказал ни слова упрека, лишь подхватил свой посох и торопливо отправился прочь. Желание увидеть Криссу гнало его вперед, король едва сдерживался, чтобы не перейти на бег, и все равно путь до расположенных под южным крылом дворца казематов показался ему уж очень долгим. Чуть было не поскользнувшись на сырых, поросших мохом ступенях (казематом пользовались редко, всех заключенных отправляли обычно в форт на Сторожевом Мысе), король наконец оказался в коротком холодном коридоре, по обеим сторонам которого располагались камеры, отгороженные толстыми решетками. Раболепные слуги решили перестраховаться, они заперли камеру королевы сразу на три замка, однако Дуэйн едва обратил на это внимание и, с помощью магии расправившись с засовом, вошел в низкое сырое помещение.
Пахло плесенью, откуда-то сверху капала вода, в прелой соломе шуршали мыши. Кристина сидела у дальней стены и, казалось, дремала. При виде нее у Аардена больно сжалось сердце. Опасаясь гнева короля, стража заковала девушку в кандалы, и она вынуждена была сидеть, высоко подняв руки над головой. Движимый былой нежностью, такой, какую он испытывал, стараясь убедить Криссу не бояться бывших хозяев и снова жить, как все люди, чародей осторожно приблизился к Кристине и опустился рядом с ней на колено. Повинуясь какому-то непонятному, совершенно не свойственному ему чувству, Дуэйн ласково провел кончиками пальцев по щеке девушки и тихо позвал ее по имени.