Огонь Менестреля
Шрифт:
— Вас опознали.
— Звучит зловеще.
Он прошел в гостиную. Джулиана последовала за ним. Это была огромная комната, выходившая окнами на Центральный парк, который сейчас, под легким снежным покрывалом, напоминал рождественскую открытку. Она заметила, что он огляделся с таким видом, словно пыль на подоконниках и мраморном камине, на рояле и на разнообразной старинной мебели, на книгах, журналах, фотографиях, газетных вырезках, письмах, дипломах и на прочем барахле, разбросанном повсюду, была для него полной неожиданностью.
— О, золотые рыбки? — сказал визитер, подойдя к аквариуму и заглянув в него. Потом обернулся к ней. — Славная у вас квартира. Ее некому убирать?
— Я некоторое время была в отъезде, а после этого не нашлось времени заняться уборкой и… Ну, у меня есть человек, который приходит убирать, но ее давно не было. Она появляется нерегулярно. Трудно сосредоточиться, когда работает пылесос и кто-то снует вокруг тебя, вытирая пыль. Мне, честно говоря, пыль не очень мешает.
— Не сомневаюсь.
Журналист смотрел на нее. Джулиана почувствовала, что резинка немного сползла с хвоста, и подумала, что, пожалуй, сейчас не очень привлекательна. Но она всегда выглядит так в это время дня, после нескольких часов работы. Пришлось собраться, чтобы стряхнуть с себя оцепенение.
— А что вы делаете, когда устраиваете здесь вечеринки? — продолжал он. — Я бы на вашем месте запихнул все под диван и приглушил свет, чтобы никто не заметил пыли.
Хозяйка игнорировала его деловитый тон.
— Я не устраиваю вечеринок.
— Вы просто ходите на них.
— На самом деле, да.
— Ла-ди-да.
Резинка сползла к самому концу хвоста. Джулиана сняла ее, позволив волосам рассыпаться по плечам, и заметила, как слегка вспыхнули его глаза. Она не увидела бы этого, если бы не смотрела на него пристально. Значит, подумала девушка, он обращает на нее внимание. Репортерская привычка замечать детали, тут же предположила она. Не более того.
— Мистер Старк, — холодно произнесла она, — вы хотите о чем-то спросить или пришли поиздеваться надо мной?
Он посмотрел на нее, и его темные, почти черные, глаза потеплели, став карими.
— Извините. — Прозвучало неожиданно, и ей пришло в голову, что это слово он произносит не так уж часто. — Вид вашей квартиры и вас самой говорит о том, что музыка требует большого труда. Я не предполагал этого.
— Вы думали, будто однажды утром я проснулась и обнаружила, что умею играть на фортепиано?
Он ухмыльнулся.
— Что-то вроде того.
— Это не так. — Она решила не развивать эту тему. — О чем вы хотите узнать?
— Я сейчас выхаживаю одну статейку, — сказал он, подойдя к пыльному роялю. Около дюжины карандашей было разбросано по полу под роялем и под стулом. Он поднял один длиной в два дюйма. — Полагаю, он еще может послужить.
— Я делаю пометки карандашом. Мне
— Да, это ужасно.
Несмотря на его насмешливый тон, Джулиана чувствовала, что она восхищает его так же сильно, как и забавляет.
— А когда заканчиваю, я собираю их и точу все сразу. Это экономит время. Послушайте, мне надоело распространяться о том, что и как я делаю. Если мой образ жизни и моя квартира разрушили ваше представление о том, как должна жить пианистка, не обессудьте. А как это вы «выхаживаете» свою статейку?
— Если верить бессмертным словам Элис Фелдон, я — ленивая дрянь. — Он собрался было положить огрызок карандаша на подставку рояля, но передумал и бросил на пол. — Не буду нарушать ваш порядок. А разве не правда, что голландцы считаются очень аккуратными?
Джулиана нахмурилась.
— Откуда вам известно, что я голландка?
— Расследование.
— Что за расследование? Я не думала, что вы музыкальный обозреватель. Если это официальное интервью…
— Нет, не интервью. Расслабьтесь, ладно? — Он взглянул на нее и на шелкового Бетховена, сердито смотревшего с ее футболки. Джулиана почувствовала себя идиоткой. — Не возражаете, если мы присядем?
Старк уселся на диван среди потрепанных нотных тетрадей Шопена и Моцарта, пока хозяйка освобождала кресло от кипы газет и писем.
— Это корреспонденция за четыре месяца, я забыла предупредить на почте, что уезжаю. — Все потому, подумала она, что совсем недавно заказала доставку газет на дом. Ей казалось тогда, что, может, хоть утренние газеты помогут ей не чувствовать себя оторванной от мира. А может быть, хотелось иметь еще какое-нибудь занятие, до того как она усядется за рояль. — Я еще не просмотрела ее.
— Вижу. Помочь?
— Нет.
Собеседница ответила слишком поспешно. Она поняла, и он тоже. Ей не хотелось, чтобы Старк подходил к ней слишком близко. Он так отличался от мужчин, которых она знала. Усаживаясь в кресло, она украдкой оглядела его, отметив про себя шрамы на лице, сильные, темные руки, ботинки, которые выглядели так, словно их носили очень долго и проносят еще вечность. Шаджи он бы не понравился, подумала она.
— Ну, давайте спрашивайте.
Старк вольготно закинул ногу на ногу. Он выглядел совершенно непринужденно, и Джулиана вдруг спросила себя, что могло бы вывести из равновесия этого человека? Рассердить его? Заставить его рассмеяться?
— Я приходил в Линкольн-центр в субботу вечером, чтобы увидеть одного голландца, Хендрика де Гира, — сказал Старк. — Вы знаете его?
Джулиана принужденно засмеялась.
— А что, должна знать? — процедила она, наслаждаясь своим сарказмом.
Старк не отреагировал.