Огонь между небом и землей
Шрифт:
Им владел совершенно особенный демон, толкающий мужчину поднять руку на женщину.
— Нет. Я в порядке. В любом случае, сегодня позже мне работать на заправке.
— Разве она не в часе ходьбы отсюда?
— Нет. В сорока пяти минутах. Все нормально.
— Хочешь дам денег на проезд?
— Я могу дойти.
Он покопался в своем бумажнике и положил деньги на стол.
— Послушай, — он наклонился ближе ко мне и прошептал, — если тебе понадобится остаться в доме моего отца, ведь
— Твой отец ненавидит меня, — прервал я.
— Это не так.
Я бросил на него недоверчивый взгляд.
— Ладно. Ты, может, и не самый любимый его человек, но, если быть честным, ты украл у него три сотни баксов из бумажника.
— Мне нужно было заплатить аренду.
— Да, но, Логан, кража не должна была быть твоей первой мыслью.
— Тогда где их было взять? — спросил я, все больше расстраиваясь из-за того, что понимал его правоту.
— Я не знаю. Может быть, попросить помощи?
— Мне не нужна ничья помощь. Никогда не просил и никогда не буду, — моя гордость всегда была такой непоколебимой. Я понимал, почему кто-то назвал ее смертным грехом.
Келлан нахмурился, понимая, что мне необходимо сбежать отсюда. Нахождение в этой квартире так долго — прямой путь к сумасшествию.
— Ладно, — он подошел к маме и прижал губы к ее лбу. — Люблю тебя, ма.
Она вроде улыбнулась.
— Пока, Келлан.
Проходя мимо, он положил руку мне на плечо и мягко сказал:
— Она еще похудела с того дня, когда я в последний раз видел ее.
— Ага.
— Это пугает меня.
— Да, меня тоже, — я видел, что тревога за ее вес давит на него. — Но ты не беспокойся. Я заставлю ее что-нибудь съесть.
Его беспокойство не ушло.
— Ты тоже выглядишь похудевшим.
— Это только потому, что у меня быстрый метаболизм, — пошутил я. Он не рассмеялся. Я похлопал его по спине. — Серьезно, Кел. Я в порядке. И я попытаюсь заставить ее поесть. Я обещаю попробовать, хорошо?
Он тяжело вздохнул.
— Хорошо. Увидимся позже. Если ты не вернешься с работы к тому времени, когда я закончу, то увидимся на следующей неделе, — Келлан помахал на прощание, и, прежде чем он сделал шаг из квартиры, я позвал его по имени.
— Да? — спросил он. Я пожал левым плечом. Он пожал правым.
Так мы всегда говорили «Я люблю тебя» друг другу. Он так много значил для меня. Человек, которым я мечтал однажды стать. И к тому же, мы были мужчинами. А мужчины не говорят друг другу «Я люблю тебя». Правда, я никому не говорил этих слов.
Прочистив горло, я кивнул один раз.
— Спасибо еще раз. За… — я пожал своим левым плечом… — все.
Он подарил мне мягкую улыбку и пожал правым.
— Всегда, — с этими словами он ушел.
Я перевел взгляд на маму, которая говорила
— Келлан — идеальный сын, — пробормотала она молоку, прежде чем повернуть голову в мою сторону. — Он гораздо лучше, чем ты.
Где же ты, трезвая мама?
— Ага, — сказал я, вставая, чтобы забрать еду в свою спальню. — Хорошо, мам.
— Это правда. Он красивый и умный, и заботится обо мне. Ты не делаешь ни черта.
— Ты права. Я ни черта не делаю для тебя, — пробормотал я, уходя, не желая этим утром иметь дело с ее безумными мыслями.
Направляясь к выходу, я шарахнулся от летящей миски, просвистевшей мимо моего левого уха и разбившейся о стену передо мной. Молоко и осколки стекла брызнули на меня. Я обернулся к маме — на ее лице была хитрая улыбка.
— Мне нужно, чтобы ты помыл эти окна сегодня, Логан. Прямо сейчас. У меня свидание, меня заберут отсюда, а это место отвратительно! — закричала она. — И убери этот беспорядок.
Кровь во мне закипела, потому что моя мама и была этим беспорядком. Как кто-то может быть таким оторванным от жизни? И если он бы так оторвался, есть ли у него шанс вернуться назад? Я так сильно по тебе скучаю, ма…
— Я не буду это убирать.
— Нет, будешь.
— С кем ты идешь на свидание, мам?
Она села прямо, словно была какой-то королевой.
— Не твое дело.
— Правда? Потому что я уверен: последний человек, который водил тебя на свидание, был тот мешок с дерьмом, который снял тебя на углу. А чуть раньше это был мой паразит-папаша, и ты вернулась домой с двумя сломанными ребрами.
— Не смей так говорить о нем. Он хорошо относится к нам. Кто, ты думаешь, платит основную часть нашей аренды? Потому что это совершенно точно не ты.
Недавний выпускник средней школы, мне почти восемнадцать, не в состоянии платить аренду — этот неудачник — я.
— Я плачу половину — это больше, чем ты можешь просить, а он не кто иной, как кусок дерьма.
Она ударила руками по столу, раздраженная моими словами. Ее тело задрожало, она стала более беспокойной.
— Он больше мужчина, чем ты когда-нибудь сможешь стать!
— Да? — спросил я, оборачиваясь и начиная обыскивать ее карманы, точно зная, что должен найти. — Он больше мужчина? И почему это? — уточнил я, находя в ее заднем кармане маленький пакетик кокаина. Я потряс им перед ней, наблюдая за паникой, разливающейся по ее лицу.
— Прекрати! — закричала она, пытаясь отобрать его у меня.
— Нет, я заберу это. Он дает его тебе, и это делает его лучшим человеком, чем я смогу когда-либо стать. Он бьет тебя, потому что он лучше. Он плюет тебе в лицо и называет дерьмом, потому что он лучше, чем я. Правильно?