Огонь у нас в крови

Мур Мария Джейн

— Тише ты! — шикнул на него более спокойный товарищ, — Это же граф с маркизой! Скорее доложи семейству, пока и впрямь до лиха не довели!

— Стойте, — осадила я его, — Не подскажете, где мы можем найти наших родителей?

— Да, миледи, конечно! Идите за нами, — нас повели в сторону стоянки, к палаточному лагерю. Многие, конечно, уже разъехались по домам. Зато организаторы не могли покинуть прилежащую Альто территорию аж до самого утра. Плюс ещё требовалось подсчитать, сколько участников

вернулось, сколько нет и тому подобное.

— Вот, прошу, — первый охранник приглашающе указал на вход палатки, точнее шалаша, на палатку это, не было похоже ни коим боком.

Мы с Данте заговорщицки переглянулись и прислушались к происходящему внутри.

— Ронни, это конец, — оповестила маман, — Уже восьмой час, проход открывался последний раз в семь. Наши дети не вернуться.

— Карен, милая, успокойся. Может что-то произошло, и они задерживаются, — в голосе мужчины уверенности, однако, слышно не было.

— А если произошло непоправимое? А может на них ночью медведь напал. Или другие участники конкурентов убрали? — медведь? Мама, я побывала в плену у сумасшедших алхимиков с задатками маньяков, мне медведь, как Игнису рыбка. Надо, кстати, проверить, как сейчас со связью.

— Нормально все, — пришло мысленное сообщение, — Заходи скорее, пожалей бедную женщину.

— Ладно-ладно, — согласилась я, взяла за руку Ледяного Принца и с широкой улыбкой вошла в шалаш.

— А вот и мы!

Следующую сцену словами передать очень сложно. Скажу лишь, что сначала мама и Ронни проверили кости своих детей на прочность, затем залили слезами (мама) и задавили напором слов (Ронни). Оливия была здесь же, вела себя в пример спокойнее взрослых, но далеко от них не отстала.

— Значит, вы — Избранные? — не в силах поверить, переспросила маркиза, после того, как мы поведали краткую историю наших приключений и пересказали слова Малих.

— Да, теперь необходимо сообщить об этом магистру Как-там-его-забыла.

— Хорошо, я найду Как-там-его-забыл, а вы пока отдохните, — граф старший вышел, а я рискнула рассказать маме о Шоне.

— Вот, значит, как, — она грустно улыбнулась, — Я рада узнать, что с ним все хорошо. Вы идите, детки, отдыхайте. Охрана вас проводит, — нас выставили вон, а из шалаша за нами донесся тяжелый вздох.

— Всемилостивые боги, как же я устала! — я буквально упала на кровать, поленившись даже разуться. Перед глазами стали проноситься все эти долгие семь дней. Круги Альто, нежить, новые друзья, плен, Малих, папа… Резко пришло осознание того, что мы могли вообще не вернуться домой. Какая-то у меня запоздалая реакция. Сильно закусываю губу, глаза начинает подозрительно щипать. Обхватываю себя руками, как будто в надежде согреться. Данте видит мое состояние

и садится рядом.

— Поплачь, если тебе станет легче, — на плечи опускаются такие надежные, как и всегда руки, и тут словно прорывается плотина — я не рыдаю, но поток слез остановить не могу, а по коже бегает стадо мурашек, заставляя дрожать, — Я рядом, Арти, помни об этом.

Утыкаюсь носом в шею магу, несколько раз глубоко вдыхаю знакомый аромат и меня, наконец, перестает колотить дрожь.

— Спасибо, — выдыхаю я, постепенно успокаиваясь.

— Всегда, пожалуйста, — чувствую улыбку в голосе, а меня саму прижимают к себе, как плюшевую игрушку.

— Какое сегодня число? — вдруг спрашиваю через некоторое время.

— Тринадцатое, а что?

— Ещё два дня и я избавлюсь от этой штуки, — мстительно потираю витиеватую татуировку, клеймом выделяющуюся на запястье.

— Да ладно. Я не так уж часто её использовал, — фыркает маг, отодвигаясь.

— А меня сам факт её наличия беспокоит, — парирую, — Вот ни за что больше с тобой не поспорю! Да чтоб я ещё раз оказалась у тебя в подчинении!

— Что, любишь доминировать, Принцесса? — ехидство разбило в пух и прах маску заботы и обеспокоенности.

— Иди к черту, Сэфи! Вот почему так всегда? То ты такой из себя добренький, а через секунду ты редкостная сволочь?

— Сама эту тему подняла, — небрежно пожимает плечами, а потом, упав на кровать и закинув руки за голову, по-лисьи ухмыляется.

— Что?! — удивленно спрашиваю.

— Ты такая милая и обаятельная, когда с кем-то споришь. Прямо Волка на тебя нет, Красная Шапочка ты моя.

— И вовсе не твоя, — обиженно пячу губу, не совсем улавливая смысл разговора. Ну, вот опять! Как скажет что-нибудь, так хоть стой, хоть падай.

— Моя, только моя. Никому не отдам, — маг резко хватает меня за руку, увлекая на кровать, и нависает надо мной. Я упираюсь ладонями в грудь парню и чувствую его быстрое сердцебиение. А кровь тем временем приливает к щекам, и я, не удержавшись, облизываю губы.

— Ведьма, ты меня околдовала, — тихо шепчет, медленно наклоняясь. Хочу его оттолкнуть, но силы в руках не оказывается.

— Данте… — шумно выдыхаю, почти чувствуя вкус губ графа, — Я проголодалась, пойду поем, — на меня непонимающе уставились льдисто-зеленые глаза, а я, пользуясь моментом, выпрыгиваю из кровати и покидаю палатку. Сердце колотится, как бешеное, а глаза, могу поспорить, лихорадочно блестят. Я шла, не разбирая дороги, а рядом захлебывался смехом Игнис.

— Ой, я не могу! Кушать она захотела! Ахаха! Ну, надо же! — кот на миг остановился, видимо опять представив эту сцену и снова заржал, — Какой облом для парня! Арти, ты изверг! Ну и чего ты струсила?