Огонь в его ладонях. Без пощады
Шрифт:
Но туземцы в битву так и не вступили. Более того, солдаты Гильдии их даже не увидели. И вообще за двадцать семь дней марша по пустыне местные жители встречались им крайне редко.
В ходе марша Хоквинд ни на минуту не забывал и о боевой подготовке, постоянно проводя разнообразные учения. Теперь за полком тянулся огромный обоз, серьезно замедляя движение. Следующие в обозе повара и рабочие существенно облегчали солдатам тяготы воинской службы, но Хоквинд всеми силами старался держать вспомогательные силы как можно дальше от боевых частей, дабы первые не повлияли на дисциплину
Глазам молодых северян изо дня в день открывался один и тот же ландшафт — голая, выжженная, каменистая пустыня.
— Нет, я, наверное, никогда не смогу к этому привыкнуть, — сказал Браги.
— А меня эти места пугают, — признался Хаакен. — Все время кажется, что я вот-вот дойду до края мира и упаду куда-то.
— Однако, если кто-нибудь попытается на нас напасть, мы это увидим, — произнес Браги, пытаясь найти светлую сторону в однообразии ландшафта.
Он оказался прав лишь частично. На двадцать седьмой день пути от Казр аль Хелала Рескирд вдруг завопил:
— Ага, Хаакен, плати!
— Что?
— Караванщики потянулись к нам, а это означает битву. — С этими словами Драконоборец указал на всадников и верблюдов, ранее следовавших на изрядном расстоянии от колонны и теперь несущихся, подобно гонимым ветром осенним листьям, поближе к солдатам.
— Выходит, что ты, как последний щенок, проспорил ему свое месячное жалованье? — спросил Браги, глядя на Хаакена.
Примерно час назад разнесся слух, что к ночи они должны прибыть на место назначения, и Хаакен тут же принялся похваляться, как надул Рескирда, уговорив его поставить месячное жалованье на то, что им придется вступить в бой еще до прихода в Восточную Твердыню.
— Непобедимые не могут быть так близко к замку, — ворчал Хаакен. — Это невозможно.
— Они преградили нам путь к Твердыне, — заявил Рескирд, — и нам предстоит прорываться с боем. Так что давай раскошеливайся. Плати сейчас, Хаакен. Ведь если тебя убьют, мне ничего получить не удастся.
— Заткнись! Чего раскаркался?
— Будь поосторожнее со словами, Рескирд, — поддержал брата Браги.
На гребне лежащих на пути колонны холмов появились всадники, издали совершенно неотличимые от караванщиков. Погарцевав на фоне неба и изучив обстановку, они скрылись за грядой.
Хоквинд остановил полк. После короткого совещания офицеры разошлись по подразделениям, и уже через несколько минут Браги и его товарищи бегом кинулись занимать отведенное им место в боевом строю. Тяжело вооруженные пехотинцы расположились длинной, но не широкой линией. На обоих флангах пехоты разместились туземные кавалеристы. За линией пехотинцев рассыпались лучники. А в центре — также за линией пехоты — готовилась к бою тяжелая кавалерия. Конники облачались в латы и приводили в порядок скакунов. Обозники разместили фургоны кольцом, которое в случае отступления должно было служить крепостью.
Бердсонг окинул взглядом своих подчиненных и сказал:
— Смотритесь, парни, отлично. Это ваше первое дело. Так покажем лейтенанту, на что мы способны. — Сангинет не уставал твердить, что им только
Браги смотрел на гряду холмов и волновался, хватит ли ему отваги. Мужчина не должен сражаться таким образом…
Из-за вершины холма выскочили всадники и понеслись на солдат Гильдии. Стук копыт напоминал отдаленный и непрерывный раскат грома. Браги скорчился за щитом, ожидая приказа выставить вперед пику. Он заметил, что некоторые его товарищи уже колеблются, будучи уверены в том, что не смогут выдержать удар конного вала.
Лавина всадников рассыпалась и часть их поскакала к флангам. Стрелы коротких седельных луков стали колотиться о щиты, пересекаясь в полете с тяжелыми длинными стрелами лучников Гильдии. Лошади ржали, люди посылали проклятия и издавали крики боли. Потерь со стороны Гильдии Браги пока не заметил.
Одна стрела пробила щит Браги, и примерно полдюйма ее высунулось с внутренней стороны. Другая, отскочив от шлема, вызвала в задних рядах изумленные проклятия, а его самого заставила пригнуться.
Земля продолжала дрожать, и на Браги сыпалась пыль. Всадники, как бы в издевку, скакали туда-сюда в каких-то тридцати ярдах от строя.
Не в силах преодолеть любопытство, он чуть-чуть высунулся из-за края щита. В то же мгновение в шлем ударила стрела. Удар был настолько силен и точен, что шлем стукнул его по лбу, а сам Браги потерял равновесие и плюхнулся на задницу, отведя в сторону руку со щитом. В образовавшуюся брешь тут же влетела еще одна стрела и вонзилась в ногу Браги с внутренней стороны бедра.
— Проклятие, — пробормотал он, еще не ощутив боли, — дюймом выше и…
Хаакен и Рескирд чуть сдвинули щиты, сузив брешь, а их товарищ из второго ряда занял место Браги. Чьи-то руки схватили Рагнарсона и поволокли спиной вперед. Уже через секунду он клял что есть сил весь мир, сидя в ногах у лучников.
— Отправляйся-ка к фургонам, парень! — прокричал один из них.
Не успел он проковылять и половины пути до обоза, как схватка закончилась. Враг попытался опрокинуть фланги отряда, но дружественная туземная кавалерия сумела его остановить. Послышались звуки труб. Пехота расступилась, и в образовавшиеся проходы Хоквинд повел готовую к атаке тяжелую кавалерию. Враг бежал, исчезнув за грядой холмов так же быстро, как и появился. Люди хорошо помнили Вади Эль Куф и не имели ни малейшего желания снова встретиться с закованными в железо воинами.
Нападавших было не более пятисот человек, хотя их дикая, неорганизованная атака показалась Браги долгим и бурным приливом взбесившегося океана. Встретив более дисциплинированного и превосходящего их числом врага, всадники пустыни ограничились тем, что провели разведку боем. Но даже несмотря на это, перед линией обороны полка осталось валяться несколько дюжин трупов. Потери Гильдии составили всего четыре человека, среди которых оказался и Браги.
Браги сел, привалившись спиной к колесу фургона и проклиная себя за глупость, из-за которой пострадал. Ведь ему всего-навсего нужно было держать голову ниже, как его учили.