Огонь в его ладонях. Без пощады

Кук Глен Чарльз

— Дерьмо весь этот треп. Мама просто изображала из себя колдунью, чтобы напугать людей, которые ее не слушались. Она все это нарочно придумала, Хаакен.

— Ты что несешь? Ты же лучше всех знаешь, что это не так!

— Эй вы, Рагнарсоны, заткнитесь! — рыкнул Сангинет. — Или по крайней мере говорите по-итаскийски, чтобы и остальные могли сказать свое слово.

Браги залился краской и, отведя взгляд от худого лица молодого человека, посмотрел в сторону лейтенанта. Но его взор как будто сам собой обратился на юношу. И снова им овладела

внутренняя дрожь. Молодой человек, судя по всему, испытывал точно такие же ощущения. По всему было заметно, что он пытается восстановить душевное равновесие. Любопытно. Может быть, он все-таки что-то унаследовал от своей матери?

— Меня зовут Гарун бин Юсиф, — произнес юноша. — Мой отец — валиг Эль Асвада. У себя вы называли бы его герцогом. Пока вы будете здесь, я останусь с вашей ротой и буду служить переводчиком, а также… этим… связываться. Я не знаю, как сказать, — добавил он, глядя на Сангинета.

Лейтенант в ответ лишь пожал плечами. Итаскийский не был его родным языком.

— Связным, — подсказал сержант Трубачик.

— Да-да. Связным. Теперь я вспомнил слово. Если у вас возникнут проблемы, требующие контактов с нашими людьми, обращайтесь ко мне. Особенно если возникнет спор. Мы принадлежим к очень разным культурам, и не исключено, что мои соплеменники кажутся вам такими же странными, как и вы им. Но мы должны встать плечом к плечу против Ученика…

— Бла, бла, бла… — пробормотал Рескирд чуть-чуть громче, чем следовало. — Тройное ура в нашу честь! Почему бы ему не сказать, что такого особенного в этом Эль Мюриде.

До них тут же долетел медоточивый голос милейшего капрала Бердсонга:

— Четыре наряда вне очереди, Драконоборец. А если не угомонишься, получишь еще.

Изумленный Рескирд мгновенно захлопнул рот.

— Я и мой учитель Мегелин Радетик — я познакомлю вас с ним позже — единственные, кто здесь говорит по-итаскийски. Если потребность общения будет очень настоятельной, то вы можете попытаться говорить на языке Хэлин-Деймиеля. Многие наши люди ходили с караванами и знакомы с этим наречием. Но прошу вас говорить медленно и проявлять при этом терпение.

— Есть вопрос! — Хаакен поднял руку. — Где здесь можно выпить?

— Имеется цистерна, — ответил Гарун и, с удивленным видом обернувшись к Сангинету, что-то негромко спросил. Выслушав пояснения последнего, молодой человек снова повернулся лицом к солдатам: — Употребление спиртных напитков не разрешено. Наша религия это запрещает.

Послышалось довольно громкое недовольное ворчание.

— Ну и дела! — проорал кто-то. — В какую дыру нас притащили? Ни баб, ни выпивки! Только жара да пыль… Чистая преисподняя! Из-за нее мы должны рисковать жизнью?

Молодой человек, казалось, был обескуражен. Он обернулся к Сангинету, ища поддержки.

Браги дернул за рукав Хаакена, тот в свою очередь взял стоявшего рядом с ним самого горластого крикуна за плечо и крепко сжал. Горлопан мгновенно умолк.

— Если будут проблемы, обращайтесь ко мне или

Гаруну, — вступил в дело сержант Трубачик. — А сейчас вольно! Располагайтесь. Лейтенант предлагает вам побродить по крепости, чтобы лучше с ней ознакомиться. Распоряжения по службе последуют завтра. Все!

— Вы как хотите, а я намерен побродить, — заявил Рескирд. Здесь так тесно, что дрожь бьет. Но и подрожать как следует не выходит — места нет.

— Точно. Пошли, Хаакен, поищем этого Гаруна. Мне хочется с ним потолковать.

На то, чтобы выбраться из казармы, им потребовалось десять минут, и молодой человек успел куда-то исчезнуть. Поэтому братья поднялись на стену и внимательно осмотрели голую, выжженную солнцем землю, удивляясь тому, что кому-то понадобилось ее защищать.

Хаакен, сам того не желая, произнес пророческие слова:

— Я буду драться только ради того, чтобы как можно скорее убраться отсюда.

— Он там, внизу, — сказал Браги, заметив Гаруна. — Пошли.

Но они снова его упустили.

Так началась их первая боевая миссия в качестве солдат Гильдии.

Глава 10

Битва на Соленом озере

С вечера Эль Мюрид засиделся допоздна, обсуждая ход военных действий на побережье.

У него ужасно болели ноги, и просыпаться в такую рань настроения не было совершенно.

— В чем дело? — чуть ли не закричал он настойчиво расталкивающему его рабу. — Если это какой-нибудь пустяк, то берегись… Выкладывай!

Раб испуганно со всхлипом втянул в себя воздух. После разгрома под Вади Эль Куф характер Ученика стал еще невыносимее.

— Властелин, — раб, торопясь изложить суть дела, заговорил так быстро, что смысл слов улавливался с трудом. — Господин Мауфакк Хали настаивает на немедленной встрече с вами. Он только что вернулся из патрулирования и не желает ждать.

Эль Мюрид, сердито глядя на раба, пробормотал:

— Хали… Хали… — это имя у него не ассоциировалось ни с каким лицом.

— Мауфакк Хали, Властелин. Старший Хали. Непобедимый.

Раб смотрел на него очень странно. Казалось, его поразило то, что Владыка не мог припомнить столь важного посетителя.

— Ну хорошо. Введи его. И если это окажется лишь очередной мелкой сварой между регулярной армией и Непобедимыми, я прикажу распять на кресте вас обоих. — Поманив пальцем второго раба, он приказал: — Одежду!

Эль Мюрид еще одевался, когда в опочивальню вступил, нахмурив подобно мрачному вестнику судьбы брови, воин. Эль Мюрид сразу узнал его. Это был один из его любимцев среди Непобедимых. Один из наиболее преданных ему людей.

В то же время, как знал Ученик, Хали занимал одно из высших мест в иерархии культа Хариша.

— Мауфакк, брат мой! Рад видеть тебя снова.

Хали замер, не дойдя несколько шагов до ложа.

— Умоляю простить меня, Властелин, — сказал он. — Я не осмелился бы беспокоить тебя по причине меньшей, нежели катастрофа.