Огонь в его ладонях. Без пощады
Шрифт:
Но старикан двигаться не желал. Он, видимо, решил пустить здесь корни.
Необходимо срочно что-то предпринять.
Саджак неожиданно пробудился.
— Что ты теперь затеял? Опять хочешь украсть мою еду? — выпалил он и протянул руку к сумке. Сумка оказалась полной. — Откуда? — прошамкал старец.
Жирный мальчишка ухмыльнулся. Он всегда покупал черствый хлеб, зная, что зубы у старика никуда не годятся.
— Воруешь? — Саджак с трудом поднялся на ноги. — Я проучу тебя, жалкий прыщ!
Что-то
Когда старец утомился и экзекуция закончилась, мальчишка заныл:
— Господин, приходил человек, когда ты был спанный.
Итак, время настало.
— Какой человек? Я никого не видел.
— Он приходить, когда господин был в медитации. Знаменитый в городе человек. Предлагать оболов тридцать за гадать по куриным кишкам, чтобы выбрать жениха для дочери. Один богатый, другой бедный. Человек хочет богатого, а дочь любить бедного. Чтобы был секрет от дочери, сказал приходить в полночь. Лично я сказал, что господин иметь суверенные познания преодолеть любовь, которые может употребить за двадцать оболов экстра.
— Лжец! — Его посох бессильно опустился. — Двадцать и тридцать? Значит, в полночь?
Предложение означало изобилие вина и сладостное забытье.
— Истина произнесена мною, господин.
— Где?
— На Верхней улице. У Ближней дороги, неподалеку от Фадема. Ворота стоять открытыми.
— Пятьдесят оболов? — злобно хихикнул Саджак. — Передай-ка мне мои зелья. Я намешаю ему такую отраву, от которой даже на жабе вырастет шерсть.
Жирный подросток мог спать в любых условиях, но сейчас, в ожидании полуночи, он не мог сомкнуть глаз.
Дождь начался, как всегда, через час после наступления темноты. Старик завернулся в плащ, а толстый мальчишка — в свои лохмотья. Наступило время либо признаться во лжи, либо продолжить начатое.
Мальчишка решил продолжить.
Он помог господину взобраться на спину облезлого осла и повел животное по тихим улицам, стараясь выбирать самые темные и делая неожиданные повороты, чтобы сбить старика с толку. Ни грабители, ни стражники их не побеспокоили.
Их путь шел мимо замка Фадем — резиденции королевы Фадемы. И там никто Ими не заинтересовался.
Наконец они достигли избранного мальчишкой места.
Аргон расположился на треугольном острове, связанном с другими островами дельты понтонными мостами. Вершиной треугольник был обращен вверх по течению, и оба рукава реки были в этом месте самыми узкими. Поэтому древние строители возвели здесь самые высокие стены, поднимающиеся прямо из воды.
В сотне футов ниже и в четверти мили к югу находился один из понтонных мостов. Он связывал столицу с пригородами, разместившимися на близлежащем острове. Далее за островом в темноте находились рисовые поля — основа благосостояния Аргона.
Но толстому
— С этого места надо идти пешком, — сказал он. — Важный господин бояться, что животные портить сад.
Старик поворчал, но все же позволил мальчишке снять себя со спины осла.
— Сюда, — сказал толстяк, беря Саджака за руку.
— Что б ты сдох! — просипел старец через минуту, поднимаясь из дождевой лужи глубиной несколько дюймов.
— Это уже второй раз! — Бах! — Ты делаешь это нарочно! — Бах! — Следующий раз обходи лужи стороной!
— Приношу нижайшую извинительность, господин. Клянусь быть наивнимательнейшим. — Уголки его губ искривились в ухмылке.
— О горе! На тропе опять лужа.
— Обойди.
— Достижение обхождения нет возможность. С каждой из сторон раскинуться цветники. Важный господин не возрадуется. Лично я свершать прыжок. Поддержу господина, когда он тоже свершать прыжок.
Он тщательно установил старца лицом в нужном направлении, а затем подпрыгнул на месте и, неестественно хрюкнув, произнес:
— Это так просто, господин. Но прыгать подальше, чтобы не замокнуть.
Старец выругался и потыкал пустоту впереди себя посохом.
— Вперед, господин. Прыгать! Важный хозяин сердится, если мы опоздать. Прыгайте. Лично я поймать.
Сердце толстого мальчишки бешено колотилась, кровь стучала в ушах. Старик наверняка слышит шум, который они производят…
Саджак изрыгнул последнее проклятие, чуть присел и прыгнул вперед.
Вопить он начал, лишь оказавшись на полпути к реке.
Напряжение мгновенно исчезло, и жирный мальчишка, воздев кулаки к небу, пустился в пляс.
— Эй! Что здесь происходит?
К краю стены мчался солдат городской стражи. Жирный мальчишка бросился к ослу, но животное отказалось двигаться.
Оставалось только блефовать.
Стражник, приблизившись, чуть не утонул в море слез.
— О горе! — завывал юный толстяк. — Я есть наиглупейший из всех глупцов.
— Что случилось, сынок?
Толстый мальчишка залопотал. В этом деле он был мастер.
— Дедушка лично меня, единственный родной в мире, только что прыгать со стены. Я есть идиот. Поверил, что он хотеть посмотреть на реку в глубокий ночь. — Он сделал вид, будто пытается взять себя в руки. — Единственный родич. Страдать от смертельный болезнь. Страшная боль. Лично я есть дурень из дурней. Надо было знать…
— Успокойся, сынок. Все будет хорошо. А может быть, это и к лучшему? Как ты думаешь? Если боль была настолько невыносимой…
Стражник уже давно патрулировал этот участок стены и видел много прыгунов в реку. Брошенные любовники. Обманутые мужья. Люди, страдавшие от чувства вины. Просто бедняки.