Огонь в его ярости

Диксон Руби

Это не первый раз, когда я слышу плохие вещи о Форте-Талса. Эмма говорила об этом с ненавистью.

«Это имеет значение? — спрашивает Раст. — Я чувствую, что ты разрываешься между жалостью к ней и злостью. Не забывай, что она пыталась отравить тебя, чтобы отдать кочевникам. — Его руки крепко сжимают мои плечи. — Ты слишком умна для ее планов, и это не значит, что ее следует прощать».

«Я знаю. — Я протягиваю руку и касаюсь одной из его рук, поглаживая костяшки пальцев. Я чувствую ярость, кипящую в его мыслях. Ему очень, очень не нравится, что Гвен желала нам зла, и от этого

я чувствую себя еще в большей безопасности. — У меня самый большой и крутой защитник в округе. Я не боюсь ни ее, ни того, что она пыталась сделать. Все будет хорошо, — обещаю я ему. — Я хочу узнать, что происходит. Позволь мне поговорить с ней, прежде чем мы сожжем это место дотла».

«Я не знаю, дразнишься ли ты, — бормочет он мне. — Я бы с радостью снес это место с лица земли. Я могу позвать Ваана в любое время».

«Нет, детка. Я обещаю, что мы разберемся с этим до того, как решим, каков наш план действий. Мы можем быть доброжелательными задирами до тех пор, пока это нас устраивает».

Он громко хмыкает, и Гвен переводит взгляд на него.

Я протягиваю руку вперед и похлопываю ее по руке свободной рукой, чтобы привлечь ее внимание.

— Ты думаешь, я не понимаю, что такое неправильный выбор? Я выросла в форте. Я знаю, какие они ужасные.

Она выглядит совершенно несчастной.

— У нас здесь только женщины и дети. И пожилые люди. Есть несколько мужчин, которые просто проходили мимо. Некоторые остались, потому что привязались к девушкам, но по большей части мы уязвимы. Я никогда не осознавала, насколько уязвима, пока несколько месяцев назад не пришли они. Братья Эш проезжали мимо, и мы приветствовали их, точно так же, как мы приветствуем всех, кому нужно место для ночлега и перекусить, — она с трудом сглатывает. — Это было… неудачное решение. Они ограбили нас и причинили вред некоторым женщинам. Они пробыли у нас несколько дней, а затем уехали, но не раньше, чем сказали нам, что вернутся через несколько недель и теперь мы «под их защитой». Они сказали, что теперь мы должны платить им десятину.

Это звучит как типичные законы кочевников. Они бандиты и ужасные люди. И Гвен права — похоже, здесь действительно в основном женщины и дети. Я могу только представить, что она чувствовала, зная, что невольно впустила врага.

— Итак, вы решили предложить им незнакомцев.

— Нет, — хрипло произносит она. — Мы решили усилить нашу охрану и попытаться отбиться от них. Мы не лишены гордости. Мы спрятали всю нашу еду, вооружили наших людей, укрепили наши заборы… и это не принесло никакой пользы. Когда они вернулись, то потребовали свою десятину. Конечно, мы не могли заплатить. Мы не собирались им платить. Мы просто хотели, чтобы нас оставили в покое. — Ее глаза наполняются слезами, и она снова вытирает их, отводя взгляд. — Итак, они устроили ловушку и украли мою сестру, когда она отправилась на охоту. Они сказали нам, что если мы когда-нибудь захотим увидеть ее снова, нам нужно удвоить десятину. Люди лучше всего подходят, поскольку они находятся на рынке для того, чтобы торговать мясом. Это было несколько недель назад. Они сказали нам, что если мы не отдадим им десятину, они продадут ее на черном рынке тому, кто больше заплатит. — В ее глазах мольба. — Я знаю, это не оправдание, но она моя сестра. Семья — это все.

Ее слова словно легкий укол в мое сердце. Семья — это все. Не так ли? Но я бросила свою сестру, чтобы быть с Растом. Я знаю, что она ужасно волнуется, сходит с ума из-за своей пропавшей хрупкой младшей сестры, а я не отправила ей ни слова. Я чувствую себя такой виноватой. Руки Раста крепко сжимаются на моих плечах, и я знаю, что он, должно быть, читает мои мысли.

—

Я не хотела соглашаться с тем, что предлагают «Братья Ясеня», но моя сестра… — она с трудом сглатывает. — Я не могу бросить ее на произвол судьбы. Поэтому мы разослали птиц-посыльных с записками. Вы правы в том, что никакой Джоанны нет. Это кодовое слово, которое мы решили использовать. Мы решили, что любого, кто придет и спросит о Джоанне, могут накачать наркотиками, ограбить, а затем отправить восвояси. Это нечестно, но это наш единственный выход. — Она снова потирает лоб. — Я не горжусь этим. Я знаю, что это неправильно. Я просто не знаю, что еще делать.

— Попросить о помощи? — я предлагаю.

— Кого? — Она горько смеется. — Форт-Орлеан? Форт-Талса? Ты сказала, что вы пришли из форта. Ты так же хорошо, как и я, знаешь, что просить их о помощи — это вообще не помощь. Чего бы они ни захотели, цена будет слишком высока.

Я могу только представить, чего бы они хотели от лагеря, полного женщин. Я ненавижу, что в ее словах так много смысла. Я хочу разозлиться, но я понимаю, о чем она думает. Разве Клаудия не сделала бы то же самое, если бы я попала в беду? Она практически уничтожила весь Форт-Даллас, просто пытаясь спасти меня, когда ополченцы держали меня в плену. Я даже не сержусь. Когда я вижу Гвен, я не вижу коварную женщину, пытающуюся напасть на незнакомцев.

Я вижу отчаявшуюся женщину, которая хочет вернуть свою сестру, но у нее не осталось выбора. Она бессильна.

К счастью для нее, я — нет. На моей стороне Раст. «Детка?»

«Если ты хочешь помочь им, мы это сделаем. Я понимаю, что значит желание помочь семье».

Я посылаю ему волну любви и привязанности. Мой чудесный, чудеснейший дракон. Он думает, что он такой ужасный, но он понимает меня, как никто другой.

— Мы можем помочь, — тихо говорю я Гвен.

Выражение ее лица явно недоверчивое. Она выпрямляется, на ее лице появляется горькая усмешка.

— Знаешь, что на самом деле печально? Когда я разослала почтовых голубей с записками об осаде дракона, никто не пришел к нам на помощь. Это похоже на то, как будто судьба смеется надо мной, потому что всю последнюю неделю у нас был дракон, который не хотел уходить. — Она качает головой. — Какая-то ужасная удача. Вам лучше просто оставить это место позади. Я не буду вас останавливать. Черт, я, наверное, пошлю с вами своих людей. — Ее глаза снова наполняются слезами, и она выглядит несчастной. — Я не смогу защитить их, если они останутся здесь.

— Я серьезно, — снова говорю я Гвен. — Мы можем помочь. Мы можем помочь и с кочевниками, и с драконом. Но ты должна пообещать, что никогда не причинишь вреда другому человеку. То, что ты пыталась сделать сегодня вечером, неправильно.

Она качает головой, глядя на меня.

— Я ценю ваше предложение, правда ценю. Но если вы не богаты, я не уверена, что кочевников заинтересует то, что вы можете предложить в обмен на мою сестру. Даниэла действительно хорошенькая. — Ее голос срывается, и она прочищает горло. — И она девственница. Думаю, они оставят ее у себя и продадут, несмотря ни на что. Вам понадобится чертовски много товаров для торговли.

— О, мы не собираемся с ними торговать, — успокаиваю я ее.

Гвен наклоняет голову.

— Нет? Тогда как…

— Раст? — спрашиваю я, похлопывая свою пару по руке. Я поднимаю на него взгляд. — Не окажешь ли мне честь?

Он обнажает зубы, демонстрируя острые клыки.

Гвен ахает и откидывается назад на своем стуле, чуть не падая.

— Какого хрена…

— Мы можем помочь тебе с драконом, потому что он у нас есть, — самодовольно говорю я ей. — И у нас гораздо больше мускулов, чем было бы у любого количества кочевников. Сядь поудобнее и слушай внимательно, потому что я хочу рассказать тебе очень интересную историю.