Огонь в твоём сердце
Шрифт:
– Что случилось? Идем ко дну? Или гребцы побросали свои весла? – произнес он, едва сдерживая зевок.
Фьялбъёрн повел плечами, наслаждаясь чувством щекочущей силы, и сложил руки на груди. Солнечные лучи уже робко касались неба, еще немного – и их свет плеснет прямо в Гунфридровы воды, озаряя все вокруг.
– Чем ты недоволен? Какая хавфруа спать не давала?
– Да супруга приплывала, – буркнул помощник.
Закутался в плащ, бросил быстрый взгляд на каюту, потом на своего ярла:
– И как же наш… улов?
Фьялбъёрн хмыкнул. Интересно, что было бы,
– Богатый улов, – кивнул он. – Редкий. Только еще не ясно, откуда взялся.
– Скрытный, значит, – определил Лирак.
– Наш ярл умеет раскрывать тайны, – донесся голос Халарна.
Палубу этот верзила драил старательно, но почему-то как раз рядом с ними и едва не шевелил ушами от любопытства.
– Маргюгровы языки, – бросил Фьялбъёрн. – Займитесь работой. День предстоит тяжелый.
Он отошел от моряков, продолживших бурно обсуждать достоинства вчерашнего улова. Уперев руки в бока, остановился возле борта и, прищурившись, всмотрелся вдаль. Если Вессе смог нагло заявиться на корабль, легко с ним не будет. Уронив сквозь зубы проклятие поганцу-водяному, Фьялбъёрн глянул в небо. Бездонное, бескрайнее. А вот у моря есть и дно, и берега. И нет перед ним страха, потому что ничего плохого из моря прийти не может. А небо – оно неверное, непостоянное, как лазурь в глазах хавфруа, – тут тебе ласка и нежность, а тут раз – только гром и молнии. И подарочки у неба соответствующие. Ворожея не иначе же оттуда пришла! Хоть и говорит, что не с неба упала.
На губах мимо воли снова появилась улыбка. Падать ей теперь в другом месте – на застеленную шкурой постель у очага, к нему в руки. Хотя бы до тех пор, пока сама не захочет уйти. А захочет…
Сверху донесся заливистый клич – смех да свист ветра. Серебряная искра вспыхнула на фоне сереющего полотна небес и понеслась к Фьялбъёрну. Через несколько мгновений белоснежные крылья с мягким шелестом сложились за спиной, а перед мертвым ярлом, сияя чешуей серебряного доспеха, гордо стояла валкара [9] . В серых глазах искрилась надменность, но на губах играла дружелюбная улыбка. Русая коса отливала золотом спелой пшеницы, на поясе висели множество ключей и короткий меч. Хороша Астрид – ключница небесных дверей, правая рука Эльдрун – предводительницы валкар. В руках Астрид сиял причудливый сосуд, походивший на стеклянную узкую бутыль.
9
Валкара – дева-воительница из Небесной дружины, посланница богов.
– Бескрайних просторов, ярл Фьялбъёрн, – произнесла валкара приятным хриплым голосом. – Пусть не знает бед твой «Гордый линорм».
– И тебе чистого неба, Астрид Ключница, – улыбнулся он уголками губ. – Что привело тебя к нам в столь ранний час?
– Гунфридр велел. Старик видит все. Вот и сказал разузнать, что за дар неба оказался у тебя на корабле.
Фьялбъёрн нахмурился. Уж чего-чего, а отказываться от девушки или, не приведи северные
– Что упало, то пропало, – буркнул он. – Знаешь, Астрид, сказ о Маргюгровой Пучине?
Валкара не изменилась в лице, но в глазах зажглись лукавые огоньки. То ли ожидала, что ярл ничего так просто не отдаст, то ли была с ним согласна.
– Где пропадают драккары, а души моряков плавают по поверхности на гребнях волн? Только никто их не может отыскать?
– Угу, – кивнул Фьялбъёрн, сцепив руки за спиной и подходя к борту. – Вот, считай, «Гордый линорм» и есть та пучина. К тому же, – он посмотрел на валкару, – коль вам там на небе что-то сильно нужно – нечего вниз кидать.
Астрид тихо рассмеялась:
– И как тебя только Гунфридр терпит?
– Как надо, так и терпит, – буркнул Фьялбъёрн, вглядываясь во что-то, блеснувшее среди ключей на поясе валкары.
– Не наших это рук дело, – покачала головой Астрид, – не наша и вина, чем бы ни обернулось. Только помни договор, ярл. Не тебе ходить по путям живых и греть мертвую кровь их теплом. От краткой забавы вреда не будет, но берегись – то, что других лишь обжигает, тебя сожжет.
– Не пугай, – тихо сказал Фьялбъёрн, в упор глядя на небесную деву, и та, вздохнув, опустила взгляд, протягивая ему сосуд.
Фьялбъёрн внимательно осмотрел вещь.
– Что это?
– Обещанная тебе помощь. Гунфридр велел передать это Морскому народу. «Гордый линорм» иначе не пройдет к обители Вессе.
Фьялбъёрн внимательно смотрел на пояс валкары, обдумывая сказанное:
– Наш Владыка еще не отказался иметь дело с этими прохвостами?
Повеление откровенно не нравилось, но против Гунфридра не попрешь. Если надо, значит, надо. Морской народ гостеприимен, но больно уж скользкий и приставучий.
Астрид пожала плечами:
– У него спроси. Но Эльдрун дала задание нагнать вас и отдать. Остальное – не ко мне.
Она расправила крылья, но Фьялбъёрн шагнул и коснулся ее руки. Астрид недоуменно воззрилась на него.
– Погоди, дочь ветра.
Пальцы драуга скользнули к связке ключей на ее поясе и достали из-под них гребешок удивительной работы.
– Продай мне это.
Гребень был вырезан искуснейшим мастером из кости морского змея, покрыт золотом и серебром, украшен черным жемчугом и кусочками матово-белых бромдов – камней, ведомых любому магу как лучшее средство для сохранения здоровья. И красота, и польза!
– Зачем тебе? – недоуменно нахмурилась валкара. – Это подарок, мне его принесли вихри – Вирвельвиновы дети. У людей такого не сыскать.
– Знаю, – кивнул Фьялбъёрн. – Поэтому и прошу. Взамен возьмешь из моей сокровищницы что захочешь.
Астрид открыла было рот, чтобы возразить, и замерла, услышав хлопанье двери, что вела в каюту. Воспользовавшись ее замешательством, Фьялбъёрн аккуратно подцепил гребешок и, сняв его с пояса валкары, опустил в карман, слыша каждый шаг своей ворожеи. Усмехнулся, глядя на обиженное лицо Астрид – хоть и валкара, а все одно дева. Какой же из них понравится отдать любимую безделушку другой?