Огонь в твоих глазах. Испытание
Шрифт:
– По его наущению я готовила отвары и потихоньку он поправился, – продолжала Анасташа. – Но…
– Что мама? Ты ещё что-то приметила? – Нааррон даже на лавке заёрзал.
– Приметила, – кивнула она согласно. – Приметила, будто не стало в нём больше силы. Понимаете, – женщина замялась, – мне это было особенно заметно. А ещё Каррон стал много читать. Ту книгу, которую вы искали… – Анасташа осеклась на полуслове. – Боги! Так, это он за ней и ходил! И погиб из-за этой проклятущей книги! Мой Каррон! – она вскочила и подбежала
– Мам, успокойся, – Нааррон мягко высвободился. – Не в самой книге дело.
– Но тогда в чём же?
– Дело в Изломе. Не спрашивай только большего, я и так уже наговорил тут.
Кира вопросительно взглянула на Крэга, и тот украдкой шепнул ей на ухо, пока никто не видит:
– Излом тянет из Защитников силу.
Охотница поёжилась. Отчасти от услышанного, отчасти оттого что горячее дыхание приятно пощекотало ухо.
Раздался тихий стук в ставню, и все разом вздрогнули.
– Кто это? – Крэг повернулся к Анасташе.
– Не знаю, – предположила та. – Может, соседи любопытствуют?
– Или Пасита, – побледнела Кира, но тут же исправилась: – Хотя вряд ли. Он не стучал бы так тихо. Он не стучал бы вовсе…
– Я проверю, – Крэг вышел на улицу, но почти сразу обернулся.
– Нааррон, это к тебе. Та самая девчонка – Глафира.
– Глафира?! – хором воскликнули Кира и Анасташа.
Нааррон смутился и вскочил, хватая одежду.
– Кхм! Я скоро.
– Дела… И когда только молодёжь успевает? – мать вопросительно взглянула на Киру.
Охотница не поняла толком, что та имела в виду, но уточнять не стала. Вместо этого задала вопрос, который мучил её весь вечер:
– Крэг, когда вы собираетесь возвращаться в Орден?
– Как только дорога станет. Сначала думали подождать у болот в каком-нибудь городке, всё равно по такой погоде туда успели бы добраться аккурат к паводку – в том краю намного теплее, уже почитай и весна.
– Скажешь, весна? – не поверила Кира.
– Там и зима, что ваша весна, или осень – усмехнулся Крэг. – Но теперь мы точно не поедем до срока. Поживём здесь, так даже лучше будет. Анасташа, где можно стать на постой? Пустит кто Защитника? – он осветил улыбкой горницу.
Кира вдруг забеспокоилась, представив, с какой охотой его приютит тот же Аккарий, а там и все его девять дочек! Ну и пускай опасность представляют только четыре. Ладно, три – насчёт Ануши, она все же сомневалась…
«Стоп! Опасность? Я что же, ревную?!»
– А чего искать-то? Или тебе у нас не любо? – неожиданно выручила Анасташа, и охотница тихонько выдохнула расслабляясь.
– Ещё как любо! – радостно откликнулся Крэг, стрельнув глазами в сторону Киры, что не укрылось от внимательного взгляда её матери. – Да боюсь навлечь пересуды. Скажут – две незамужние женщины, и мужиков привечают, – тут Крэгу стало несколько неловко от сказанного.
– А и что с того? Нааррон – сын мне,
Наступила пора ложиться, а Нааррон так и не вернулся. Анасташа разволновалась было, да Крэг её успокоил:
– Не переживайте, с ним все в порядке и, подозреваю, даже лучше, чем в порядке.
– Откуда тебе-то знать? – вопросила Анасташа, уперев в бока руки, но Защитник только невинно улыбнулся.
Кира легла в комнате с матерью, уступив свою – мужчинам. Покрутившись, она удобнее устроилась на лавке и уже почти задремала, как вдруг вспомнила про матренино зелье. «Сартог дери!» – выругалась она мысленно и едва не застонала от досады. Выйти из комнаты было неловко, да и пузырёк припрятан в её постели, которую сейчас занимает Защитник. Как она объяснит это ему или маме? Что же они подумают? Глубоко вздохнув, охотница помолилась Киалане, чтобы ночь прошла без сновидений. Но, хоть и было стыдно себе в этом признаться, втайне она желала увидеть во сне Крэга. Пасита сказал: «Мой сон – мои порядки», так почему бы не сделать этот сон своим?
Глава 3
1.
После ухода гостей Пасита долго медитировал, почти до самого вечера. Затем попытался уснуть, но едва не сошёл с ума – его постель все ещё хранила аромат тела Киры, вытаскивая на поверхность самые тёмные желания и фантазии. Спать здесь – оказалось серьёзным испытанием для его воли, но и перелечь на другое место он не смог себя заставить, так и мучился, пока снова не всколыхнулась сила. Пришлось подняться и медитировать.
На этот раз сосредоточиться удалось с трудом, и тин Хорвейг понял, что ещё одну подобную ночь он не выдержит.
Поначалу, когда пришли эти сны, ложась в постель, он только и мечтал, чтобы девчонка снова оказалась в его власти. Но, просыпаясь, чувствовал себя из ряда вон плохо, становился нервным, несдержанным, едва контролировал эмоции и силу. Когда же сны прекратились, он чуть не сошёл с ума от желания вернуть их и вымещал свой гнев, избивая Киру на тренировках.
«А ведь ей нечего было мне противопоставить!”
Но ещё хуже на душе оттого что объяснял он себе эти срывы желанием добиться от неё выплеска силы.
«Идиот! Тупой дуболом! Чем я лучше того же Харилы? Мог бы включить голову и хоть чуточку подумать, что девчонку так не проймёшь!»
Окончив сеанс медитации, Пасита почувствовал себя немного лучше, но расслабляться не стоило. Теперь он понимал, что сны эти ни к чему хорошему не приведут, а потому был согласен от них отказаться. Тем более что не терял надежды обрести все это позже и взаправду.
Защитник поднялся и заварил себе полную кружку сон-травы. Выпил до капли, сплюнув попавшие в рот венчики.