Ограбление казино
Шрифт:
— Послушай, — сказал Барри, — ну ладно, ты меня тут подлечиваешь и прочая срань, давай-ка я у тебя спрошу: раз тебе так обламывается, чего ж ты до сих пор скачешь да чувакам рога ломаешь, а?
— Не из-за денег, — ответил Стив. — Хочешь посмотреть, сколько на мне сейчас драхм, вот в эту самую минуту? — Он поерзал на сиденье, доставая бумажник.
— Нет, — ответил Барри.
Стив расслабился.
— У меня две сто с собой, — сказал он. — Я ни цента за эту вот тачку не должен, а Рите как-то на днях даже чек отправил. Нет, я просто
— Джеки никому рога не ломает, — сказал Барри.
— Нет, — согласился Стив. — Джеки кое-чем другим занимается, знаешь? Есть многое такое на свете, чем чуваки занимаются, — они, Барри, не только другим чувакам рога ломают. Тебе про это ничего не известно, потому что думаешь ты только об одном — как бы побыстрее сотку перехватить, а что потом, тебе до лампочки. Джеки мне эту штуку передал, когда от машин отвалил, что у него там были возле Девятого шоссе. А мог бы и не передавать.
— Это потому, что сам не справлялся, — сказал Барри.
— Не справлялся, — подтвердил Стив. — Но мне мог бы и не отдавать. Мог бы и не говорить ребятам: «Так, я хочу, чтоб вы это Стиви передали, он отличный парень». А он отдал. Поэтому если Джеки попросит меня об услуге и я к тому ж из нее смогу выудить сотку на перехват моему тупому братцу, я пойду и сделаю.
— Мне капуста не помешает, — сказал Барри и зажег сигару «винчестер».
— Ты зачем эту хуйню куришь? — спросил Стив.
— Потому что они меня прикончат не так быстро, — ответил Барри.
Стив закурил «Л-энд-М».
— Так, а, — уточнил он, — ты их взатяг или как?
— Иногда забываю и затягиваюсь, — ответил Барри. — Но нечасто. Это как огонь, блядь, глотать.
— Еще бы, — согласился Стив, — и ты мне еще будешь рассказывать, что в них срани меньше, чем в этих.
— Блядь, — сказал Барри. — Я, то есть мы с тобой сколько уже курим?
— Я в двенадцать начал, — ответил Стив.
— Ладно, — сказал Барри. — А я был тогда лошара, как и сейчас, я делал все, что мне старший брат велит, поэтому я начал в одиннадцать. Значит, выходит, лет тридцать уже курю, теперь-то, наверно, никакой разницы уже не будет. Джинни тоже пилила — я какое-то время эти «омеги» смолил. Их вот курил, и потом еще эти там были, как их…
— «Антракты», — сказал Стив. — Никак не могу понять про них — и никогда не мог. Когда сам их куришь, они вроде пахнут обычно. А когда не сам, а при тебе кто-то дымит, такое чувство, что этот урод весь день кошек жег или еще чего-то.
— Ну, — согласился Барри. — В общем, сигарет у меня не водилось уже с год — только когда в Мэн ездил, там. За три дня тогда я пачек двадцать «страйков» выкурил, могу тебе сказать. А так — вот эти только курю. Но мне от них не лучше, нет. Думал, станет. Те ребята все время пытаются других ребят из игры вывести, думаешь, тебе станет лучше, если бросишь. И Джинни мне про то же говорила. А я не. Только жру больше. Когда-нибудь
— Никогда такого не будет, — сказал Стив. — Смотри, сколько чуваков, по-твоему, сможет так же туда-сюда, как ты? А? Ну от силы парочка. Не станут они так делать. Бля, да с киром то же самое было. До сих пор продают, а погляди — теперь думают, что еще и налогом обложили, да? Сколько налогов, по-твоему, мы с Джеки платим за эту дрянь, а? Думаешь, если они не могут налогов собрать с того, чем разрешают мне торговать, так они, думаешь, смогут не дать мне это продавать? Я плачу налоги где-то с трети того, чем торгую. Ровно столько, чтоб им слишком просто, блядь, не казалось, да меня на этом любой школьник заловит. А вглубь никто из них не лезет. Так-то, и они знают, что я так делаю, и все ребята так делают, и они знают, что меня им не остановить, и еще они знают, что, если ребятам не давать этим торговать, они тогда вообще ни черта не смогут.
— Господи, — произнес Барри. — Что-то долго ебила, а?
— Ну, — ответил Стив, — надо же чуваку хоть чутка времени дать, понимаешь, а? Я у Джеки спросил. Говорю: «Клево, чувак, значит, барать там кого-то будет, а я всю ночь его дожидаться, елки-палки». Джеки говорит: нет, допоздна он не будет. Получит, чего хотел, а потом домой поедет. Дольше часу никогда не задерживается.
— Мне все равно кажется, что с нашей стороны это порядочно, — сказал Барри. — Дать чуваку напряг стравить вот так. Наверно, так он себя в форме и держит.
— Он, сука, умный, — сказал Стив.
— Не, сегодня поглупеет, — сказал Барри.
— В общем, — сказал Стив, — я в смысле, он вообще такой, как вот с телками там. Не шибко умный, ни на одной не женился. Иногда совсем дурак. То же с мельницей, понимаешь? По большей части держит хорошую игру, и все счастливы — вот тогда он умный. Не шумит, берет только тех ребят, кто хочет взяться, не портит, понимаешь? На много их не растряхивает. И не пиздит понапрасну о том, как растряс. Нет, он просто иногда, ему, кажется, время от времени просто невтерпеж стрясти все со всех, и вот тогда оно то же самое.
«Куп-де-вилл» завис в воротах гаража, и Стив завел «ЛТД». «Кадиллак» проехал по короткой улочке и свернул на запад по Нилэнд-стрит. Стив переключил сцепление «ЛТД» и поехал по Нилэнд-стрит на восток. В заднем зеркальце по Парк-сквер удалялись хвостовые огни «кадиллака».
— Ты уверен, он домой едет? — сказал Барри.
— Ну, — ответил Стив. — Он, блядь, просто жмот по платной ехать.
Стив вел «ЛТД» по средней полосе Массачусетской магистрали и не выходил за шестьдесят пять миль в час. «ЛТД» доехал до выезда на Оллстон, не прошло и семи минут. Стив кинул мелочь в корзинку контрольного поста и свернул направо по Кембридж-стрит. Без десяти двенадцать он остановил машину у пожарного гидранта на Шеридан-стрит в Брайтоне и выключил зажигание.