Ограбление 'Зеленого Орла'
Шрифт:
– Его фамилия Паркер, имени его я не знаю, - начала она свой рассказ. Все зовут его Паркер. Мне он не нравится.
– Почему?
– ...Не знаю. Когда я смотрю на него, мне кажется - передо мной дьявол. Это, конечно, не так, на самом деле я не думаю, что он злой человек. Во всяком случае, он не из тех, кому жестокость доставляет удовольствие. Я не побоялась, например, оставить с ним Пему. Но в то же время...
– Что?
– Он не обидит Пему, но и не проявит заботы о ней. Если с ней что-нибудь случится, он и пальцем не пошевельнет, чтобы помочь.
– Вы хотите сказать, что у него нет сердца?
– Ему безразличны люди. Он вообще лишен каких-либо чувств.
– Так не бывает, - сказал доктор Годден, и, хотя Элен не смотрела на него, по его голосу она почувствовала, что он мягко улыбается, - у всех есть чувства. Мы все ими обладаем - вы, я, любой человек. Даже ваш Паркер. Видимо, он прячет их глубже, чем большинство людей, в этом весь фокус.
– Тогда это все равно, что их нет, - возразила Элен.
– Если они у него есть, но он их скрывает, значит, их и нет.
– Верно. Но вы видите этого человека только за работой. А в Пуэрто-Рико он, может статься, совсем другой. На отдыхе он расслабляется и дает волю своим чувствам.
Она покачала головой.
– Не могу себе такого даже представить. Чтобы он плакал? Или смеялся? Невероятно!
– Боюсь, - мягко заметил доктор Годден, - вы делаете из него какую-то мифическую фигуру.
– Не знаю. Видимо, вы правы. Это все потому, что дело становится все более реальным, и, если бы не он, этого бы не было.
– Вы говорили в понедельник, что его зовут организатором.
Ее всегда приятно поражало, что доктор Годден держит в памяти все, что она ему говорит. У него ведь есть и другие пациенты, и она платит ему лишь за то, что он выслушивает ее, он не обязан помнить все ее слова.
– Да, да, - сказала она.
– Он прилетел из Пуэрто-Рико.
– Он уже встречался со Стеном?
– Сегодня Стен возил его на базу. Поэтому я и опоздала.
– Может быть, он решит, что операция слишком трудная, и скажет Стену, что за нее не стоит браться.
Элен упрямо покачала головой.
– Они возьмутся за нее, - сказала она.
– Я знаю. Вижу по их глазам.
– Вместе с этим человеком?
– Непременно.
– Что вы видите в его глазах?
– Не знаю, это трудно объяснить. Во всяком случае, он явно готов взяться за это дело, и ничто его не остановит.
– Гм... Они назначили день?
– Не знаю.
– Скорее всего, это произойдет в день получки, не так ли? Или накануне. Когда ближайшая получка?
– Пятнадцатого. В следующий вторник.
– Через четыре дня. И они собираются так быстро все организовать?
– Не думаю. Помню, у Марта подготовка всегда занимала неделю или две, иногда даже больше. У них пока еще не хватает людей. Марти сказал, что в деле будут участвовать кроме них троих еще и другие.
– Тогда, наверное, это произойдет в следующую получку, - предположил доктор Годден.
– Первого октября. Ну-ка, посмотрим - это будет четверг. Примерно через три недели. Вряд ли
– Они сделают это, - сказала Элен обреченным тоном.
– Ну, впереди три недели. Пока еще только все начинается. Не стоит, по-моему, так отчаиваться. Вы знаете, о чем я сейчас думаю?
– О том, о чем вы мне говорили много раз, - ответила Элен, застенчиво улыбаясь и не отрывая глаз от узора ковра.
– Скажите мне это сами, - мягко, но настойчиво попросил доктор.
– Во мне сидит чувство, что я не заслуживаю ничего хорошего, и поэтому со мной и не происходит ничего хорошего. Я считаю, что они непременно пойдут на ограбление, и уверена, что их поймают, и я потеряю Стена. Потому что я его не заслуживаю.
– Элен украдкой взглянула на доктора, на его доброе лицо, на его лысину, мерцающую в свете настольной лампы. Переведя взгляд снова на ковер, она прибавила: - Понимаю, что доля истины в моих предчувствиях есть. Но лишь доля. Марти ведь действительно поймали.
– Всего один раз, - сказал доктор Годден.
– А сколько раз он совершал грабежи безнаказанно?
– Много, - ответила Элен.
Она уже привыкла говорить с доктором Годденом совершенно свободно и о чем угодно, в том числе о грабежах и других преступлениях. Словно священник, он неизменно проявлял сочувствие, ничего и никого не осуждал, никогда не склонял просто закрыть глаза на что-то. Хотя каждый раз был немного другим. Но разве кому-нибудь еще она могла сказать, что ее бывший муж - грабитель, что это стало его профессией? Большинство людей пришли бы в ужас и стали звонить в полицию и уж во всяком случае, прекратили бы с ней всякие отношения. А доктор Годден ко всему относился одинаково спокойно, без осуждения. Она могла говорить с ним обо всем, ничего не утаивая.
Вот и сейчас он спокойно увещевал ее:
– У вас нет никаких оснований считать, что они попадутся. В конце концов, все они, кроме Стена, профессионалы.
– Но даже если их сейчас и не поймают, - возразила она, прислушиваясь к своему чувству страха, - все равно ничего хорошего не будет. Стену захочется попытать счастья опять, и он станет таким же, как Марти. Или как этот Паркер.
– Понимаю, - сказал доктор Годден.
– Вы боитесь, что Стен повторит судьбу вашего первого мужа.
Она поспешно кивнула, хмуро глядя на ковер.
– Многие женщины испытывали бы такое чувство, оказавшись в вашей ситуации. Но, откровенно говоря, из того, что вы рассказывали мне о Стене, у меня не складывается впечатления, что он захочет продолжить это занятие. Кто знает, может быть, это для него послужит полезным уроком и он станет лучшим мужем, чем был раньше.
Доктор Годден умеет так взглянуть на вещи, что на душе сразу же становится спокойнее. И ведь чаще всего он оказывался прав, потому что ее страхи, сомнения и предчувствия были продиктованы не чем иным, как внушенным ей в детстве комплексом неполноценности, который необходимо было изжить.