Ограбление 'Зеленого Орла'
Шрифт:
Уормли кивнул на пакет.
– И дома хотите поработать. Стен?
– Вы угадали, сэр.
Еще как угадал, недоносок!
Глава 3
– Стен сфотографировал офис, - сказала Элен.
– Да?
– В голосе доктора Годдена слышался лишь вежливый интерес.
– Зачем?
– Не знаю. Паркер велел. И не только офис.
– Что еще?
– Ворота, здание его отдела, грузовики, автобусы...
– Так-так. Стало быть, они взялись за дело серьезно?
– Я знала, что так будет.
– Похоже, вы были правы. Они
– Нет. Как они могут что-то скрыть, если все происходит в моем доме! Я не хочу знать, что они затевают.
– Не хотите?
– Не хочу, - сказала она, глядя на ковер.
– Когда они начинают разговор, я выхожу из комнаты.
– Почему?
– Я ненавижу все это!
– почти крикнула она, не сводя глаз с узора ковра. Ненавижу даже мысль об этом!
– Ненавидите, потому что боитесь, что их поймают, или потому что Стен будет продолжать заниматься этим до тех пор, пока не попадется?
– Не знаю. Откуда мне знать?
– Она чувствовала, как в ней нарастало возбуждение, с которым не в силах справиться.
– Я не могу их видеть, зная, чем они занимаются.
– Хорошо, давайте подумаем, - сказал доктор.
– Вы говорите, что ненавидите их за то, что они готовятся к ограблению в вашем доме. Значит, все дело в том, что это ваш дом?
– Не знаю. Может быть.
– Вам больно, потому что они оскверняют ваш дом? Или потому, что Стен стал сообщником вашего бывшего мужа и тем самым предал вас?
– Нет, я так не думаю, - сказала она, хмуро уставившись на ковер и пытаясь отыскать в себе чувства, о которых говорил доктор Годден. Это был его обычный метод. Он выдвигал один мотив за другим до тех пор, пока какой-то из них не находил в ней отклика, пусть даже резко отрицательного. Действительно, если у нее вырывалось "конечно нет", то почти наверняка, как показывал дальнейший анализ, в этом-то и заключалась главная причина.
– Вы против того, - продолжал он выпрашивать ее, - чтобы бывший муж пользовался вашим домом? Или то, что происходит сейчас, напоминает вам о том времени, когда вы были его женой и когда он попался?
– Да, - сказала она и взглянула прямо в его умные и излучающие тепло глаза, но тут же отвернулась.
– Да, - повторила она, осознав, что именно в этом все дело.
– Меня злит, когда они собираются у меня в гостиной, как будто у себя дома. Я словно в капкане, выходит, что от меня ничего не зависит, что в результате я так и не освободилась от Марти.
– Конечно, - согласился он, - это напоминает вам о прошлом. Но ведь есть и разница, правда?
– Да, правда.
– Вы независимы от своего бывшего мужа. Он находится в вашем доме лишь с вашего молчаливого согласия. Улавливаете разницу, не так ли?
– Иногда я думаю, мне следует сказать им, чтобы они убирались подобру-поздорову.
– Нет!
– воскликнул он с такой силой, что она взглянула на него снова и удивилась выражению его лица. Ей показалось, что она прочла в его глазах испуг, однако спустя миг лицо
– Мы уже говорили об этом.
– Да, - сказала она, снова взглянув на него.
– Я знаю. Вы правы.
– Вы должны позволить им остаться. Должны смело смотреть в лицо реальности, сразиться с ней и победить.
– Знаю.
– Не надо уходить, когда они начинают совещаться. Вы должны присутствовать при всех их разговорах, быть в курсе всех их планов.
– Он помолчал, потом спросил: - Понимаете почему?
– Чтобы разобраться в причине своих страхов?
– И для этого тоже, конечно. Но не только. Вы должны представлять себе их план во всех деталях, тогда вам будет легче судить о нем, и, если он окажется хорошим, не связанным с особым риском, вы избавите себя от ненужных волнений, у вас не будет причин для беспокойства. Согласны со мной?
Глядя на ковер, она улыбнулась.
– Кажется, вы правы.
– Мы обсудим их план вместе, - сказал он.
– И попытаемся понять, насколько выполнимо то, что они намерены совершить.
– А если мы поймем, что их план невыполним?
– Мы найдем причину, обсудим их действия, и, если обнаружим какие-то промахи, вы укажете на них Стену, и они либо устранят их, либо вообще откажутся от своих намерений.
– Я не рискну даже намекнуть Стену, что говорила с вами.
– Понимаю.
– Он не поверил бы, что я с вами спокойно говорю обо всем на свете, ничего не опасаясь.
– Она посмотрела на него, не пряча больше глаз.
– Обо всем на свете.
– Я польщен вашим доверием, - улыбнулся он мягкой, всепонимающей улыбкой.
Глава 4
Фуско поставил "понтиак" на асфальтированной площадке около дома. Гаража не было, бетонированная подъездная дорога упиралась в железную ограду, отделяющую двор от улицы, что было очень удобно, так как Пема могла гулять во дворе в любую погоду. Весь двор был в ее распоряжении, не то, что у Фуско, который провел детство на тротуаре.
Захлопнув дверь машины, Фуско на другом конце двора увидел Пему; сидя на корточках та копала землю ложечкой, которую ей дала Элен.
Элен - хорошая мать, этого у нее не отнимешь. Впрочем, она и женой была хорошей. Во всем виноват он. Он был плохим мужем. Да и отец из него никудышный: придет раз в год с шариком и коробкой с игрушками и не знает, что делать дальше. Хорошо, что у Памелы такая мать, как Элен.
В одном только он не мог разобраться - в своем отношении к Стену. По идее, он должен был бы испытывать к нему неприязнь, ведь Стен спит с Элен, но, как ни странно, он не чувствовал к нему враждебности. Черт возьми, в конце концов они с Элен уже не женаты. Три года, проведенные в исправительном заведении, вышибли из него чувства, которые он испытывал к ней раньше. Осталась, может быть, только самая малость, и то, наверное, в основном из-за дочери как-никак заботиться о девочке приходилось ей одной.