Охота к перемене мест
Шрифт:
Краем глаза она покосилась — не смотрит ли на нее Шестаков, тот улыбался, и тогда Варежка уверенно объявила:
— Нет некрасивых женщин! Есть только некрасивые прически! Так утверждал в передаче «С добрым утром» парикмахер с грузинским акцентом.
Варежке нечего делать на кранах-недомерках, и ей оформили перевод на новую работу. Будет обслуживать бригаду Шестакова на правом берегу, где поднимется одна из опор.
Михеич привез записку Чернеге от Пасечника. Тот сообщал, что Чернега зачислен студентом заочного отделения Иркутского политехнического института, и поздравлял его.
«Как
Первую ночь студент-заочник политехнического института Вячеслав Чернега провел крайне беспокойно. Ему снился зеленый дуб у лукоморья, который монтажники застропили златой цепью. Направо-налево расхаживает Михеич, привязанный к дубу этой монтажной цепью из золота. Он в каске, но вместо рабочей робы на нем спецодежда епископа. Над дубом летает вертолет, Михеич подает вертолетчику сигналы, да не флажком, а хоругвью, которую держит двумя руками за древко...
Чернега спросил Михеича про записку Пасечника — не ошибка ли?
Оказалось, Пасечник расшумелся, узнав о провале Чернеги, вызвал сотрудника отдела рационализации и изобретательства, там составили список рационализаторских предложений Чернеги. И когда Пасечник был в Иркутске на пленуме обкома, он не постеснялся заехать к директору института, вручил ему бумагу от треста, длинный список изобретений Чернеги, и вопрос о зачислении был пересмотрен...
— Выходит, вы, ребята, дезертировали из тыла в разведку, — признал Михеич, попивая вечером чаек на новоселье. — Это вам плюс. Я сначала вам неверную оценку дал. Что делать, есть за мной такой грешок — опасаюсь с начальством спорить.
— Преимущество старости заключается в том, — глубокомысленно изрек Маркаров, — что лучше видишь собственные промахи.
По словам Михеича, Садырин добросовестно работал в котловане. Справедливо будет простить его и принять обратно в высотники. Пасечник, если к нему поступит согласие бригады, обещал потом, когда все вернутся, оформить Садырина приказом по управлению.
— Мое дело доложить, а решать бригаде. И последнее слово за бригадиром.
— Кем человек приходится по теперешним правилам другому человеку? — спросил Шестаков у Садырина тоном наставника. — Человек человеку друг, товарищ и брат. Об этом тебе не следует забывать, если хочешь вернуться в бригаду.
— Что же, товарищи? — всполошился Чернега. — Выходит, топим щуку?!
— Надеюсь, наши консультации приведут к цели, отвечающей интересам обеих сторон, — сказал Маркаров. — А чувство внутреннего такта, видимо, подскажет тебе, Садырин, что на работе ты не должен слишком часто брать тайм-аут, как тренер в баскетболе, когда у команды расклеивается игра... Не забывай, у нас не бригада коммунистического отдыха. Иногда полезно отдохнуть от перекура и поработать.
— Пусть перестанет давать волю рукам и ругаться, — насупился Чернега. — А то взял моду матюгаться при людях, тем более при женщинах.
— Это у меня так, для красноречия...
Садырин делал вид, что решение бригады его не очень-то волнует, а на самом деле нервничал, то и дело запускал пятерню в волосы, давно
— Обещаешь держать марку высотника?
— Клянусь своей красотой! — Садырин прижал кулаки к груди.
— Не забывай, — продолжал Маркаров нравоучительно, — что человек обладает свободой выбора между обдуманными возможностями...
— С тобой, профессор кислых щей, не соскучишься.
Только теперь у Шестакова появилось ощущение, что вся бригада в сборе. Хотя понимал, что возиться с Садыриным придется не меньше, чем прежде.
— Можешь занять койку в нашей комнате, — предложил Погодаев дружелюбно; он уже надел куртку, кепка в руке.
— А ты куда? — спросил Садырин.
Маркаров незаметно дернул его за штанину.
— Проветриться перед сном, — ответил Погодаев...
По приезде в Братск Погодаев отправился на танцплощадку, но истоптанный дощатый круг лежал под пасмурным, холодным небом пустынный и тихий. Ни музыки, ни голосов, ни шарканья ног. Танцоры перебрались в клуб лесопромышленного комбината.
Там Погодаев встретил свою недавнюю знакомую — молоденькую, смазливую продавщицу из продовольственного магазина. В день приезда он покупал огурцы, выращенные в теплице, а продавщица вдруг приветливо предложила:
— Подождите минуту, вымою вам огурцы.
Оказывается, она завзятая танцорка. Была в ее манерах, жестах, во всем поведении чуть-чуть развязная бойкость, какая прививается ко многим продавщицам. Но эта профессиональная бойкость уживалась с застенчивостью невинного создания. А он всегда чурался романов с девушками, никогда не был соблазнителем, не давал никаких обещаний, клятв, боялся девичьих слез, избегал их возбужденной неопытности, их разочарований, их обманутых надежд.
Почти весь вечер танцевал он с продавщицей из фрукто-овощного отдела, даже проводил по ее просьбе домой, к черту на кулички. Но желания встречаться с ней у него не было.
Если в следующий раз он станет избегать этот в чем-то наивный, в чем-то вульгарный «кадр», перестанет приглашать на танцы, — обидит ее. Пожалуй, спокойнее смыться из клуба совсем.
Погодаев рассказал о своем мимолетном знакомстве Мартиросу, а тот изрек:
— Что же делать, если у тебя характер уравновешенный и холодный, как вода в Ангаре. И зимой и летом всегда плюс четыре градуса. Не хватает тридцати трех градусов до нормальной температуры.
Погодаев пожал плечами, возражать нечего. Он и в самом деле предпочитает невесомые транзитные знакомства, которые не обременяют, не достигают душевных глубин, загодя освобождают от неискренних слов, не порождают ни у кого иллюзий...
Никто в бригаде не интересовался, где и как Погодаев познакомился с прибористкой местной обсерватории Алевтиной, матерью-одиночкой, уроженкой затопленного Братска. Началось их знакомство с того, что Погодаев выпросил у нее бюллетень гидрометеостанции.
Теперь Погодаев чаще ночевал не в общежитии, а у Алевтины в «индии», поселке индивидуальных застройщиков. I
Дома, домики, домишки там стоят тесно и вразброд. Осенью они до самых крыш скрыты от глаз прохожих высокими поленницами. Если вечер не слишком темный, видно, как ветер согласно сносит все дымы из печных труб в одну сторону.