Охота к перемене мест
Шрифт:
Ей было страшно… Из-за яркого слепящего света Ольга не видела тех, кто ее допрашивал.
Уже по первым вопросам она поняла, что эти люди принимают ее за Дубровскую. И это нормально – за последнюю неделю все принимали ее за актрису… Но бандиты намекнули, что это второй допрос. А значит, что настоящая Дубровская уже попадала к ним в лапы. И странно, что она промолчала об этом.
Те, кто сидит по краям, это явные «шестерки». Ольга всячески пыталась наладить контакт с главным, который в центре. На пятом вопросе она узнала его имя и отчество.
– Я
– Именно, Верочка!.. Мы ищем наши вещи. Это такие маленькие штучки, лежавшие в большом чемодане…Они очень дорогие, а ваш муж украл их у нас и где-то спрятал. Где? На даче, на чердаке, у соседей… Думай, девочка. Только ты можешь догадаться. Воровать – нехорошо!
– Конечно, нехорошо… Но об этом может знать артистка Дубровская. Вы у нее спрашивали?
– А что мы сейчас делаем?.. Всё! Мое терпение лопнуло. Если вы хотите играть в кошки-мышки, но мы будем спрашивать вас грубо и жестоко… Я прошу вас, Николя, подберите инструменты. А вы, Игорь, приготовьте даму к беседе.
Коля Фокин встал, начал греметь клещами-фомками и раскладывать их перед пленницей на верстаке.
А Шпунт зашел за кресло, отодвинул веревки с плеч девушки, крепко двумя руками взялся за ворот ее рубашки, примерился и рванул в разные стороны… Материя с треском треснула, обнажив плечи пленницы.
Ольга вскрикнула и попыталась объяснить самое главное:
– Вы думаете, что я Вера Дубровская? Это не так! Я совсем другая… Я – Ольга.
Она говорила нервно и быстро. Все слышали этот невнятный бред, но никто не обращал внимания. Каждый занимался своим делом… Николя взял большие клещи и газовый разводной ключ. Позвякивая этим инструментом перед лицом пленницы, он зловещим голосом спросил у Злотникова:
– Ну как, шеф, можно начинать?
– Рано, друзья. Вдруг она сама всё скажет, а мы зря попортим ее красоту… Ты, Коля, пойди на кухню и раскали эти вещи до красна. А Верочка пока подумает.
Николя вразвалочку пошел к двери, но выйти не успел. Его остановил панический возглас Шпунта:
– Стой!.. Это не она! Точно, ребята, она не врет… Идите все сюда. И включите мне верхний свет.
Коля Чижов стоял у двери рядом с выключателем. Он послушно отложил на тумбу орудия пыток и нажал кнопку… Лампа была очень яркой. Матовая «сотка» висела на длинном проводе прямо над креслом.
Червонец и Николя недоверчиво подошли к спине пленницы. Шпунт отодвинул волосы и радостно обратился к Ефиму Борисовичу, который стоял по правую руку.
– Вот, сам посмотри!.. Что это?
– Это плечи… А здесь – шея.
– Какая шея!
– Как какая?.. Тонкая, красивая, слегка загорелая… Ты мне, Шпунт, Ваньку не валяй. Докладывай четко!
– Докладываю, шеф… Тогда в Москве я тоже к ее шее приблизился. И я сразу запал на две родинки – вот здесь и тут… Они такие крупные, как перец в гороховом супе.
– Да, понимаю… У меня тоже одна была с родинкой. Это запоминается…
Злотников обошел кресло, присел и стал вглядываться в лицо девушки… Еще минуту назад
Шпунт тоже обошел кресло и присел рядом.
– Фима, вы посмотрите на её глаза. У той был нахальный взгляд. Та, которая в Москве, она смотрела, как пантера на охоте… А у этой глаз доверчивый, как у зебры.
– При чем тут зебра! Хотя я и сам чувствую, что эта не такая наглая, как та, что в Москве… Ты что там, Николя, дверь подпираешь. У тебя какие мысли на этот счет.
– Я думаю, шеф, что нам без разницы – она это или кто… Так мне нагревать инструменты или нет?
– Нагревай!.. Мы спросим её, но о другом. Если она не Дубровская, то где Дубровская?
В сложных ситуациях Денис умел концентрироваться и работать активно. Но сейчас, когда он понял, что Ольге грозит смертельная опасность, он растерялся. Слава Зуйко тоже как-то обмяк. Инициативу взяла на себя Ванда.
Они собрались в апартаментах продюсера Артура Умнова – в «Люксе № 301». Здесь были самые заинтересованные лица. От киношников только трое – хозяин номера, режиссер Фурман и его ассистентка Полина Ганина.
Ванда усадила всех за круглый стол и начала совещание.
– Что нам известно? Нам известно, что бандитов трое. У них две машины – «Опель» и «Шевроле» цвета «мокрый асфальт»… Что еще? Вспоминай, Борис! Ты же их видел.
– Я видел только двоих. Одного издалека, а того, что в синей бейсболке, я видел несколько раз. И в Москве на вокзале, и в поезде, и в гостинице.
После этих слов Артур Умнов закричал: «Я тоже его видел! У меня есть его фото»… Продюсер вскочил с места, вытащил из шкафа ноутбук, разложил его на столе, включил и только тогда начал объяснять:
– Наш оператор – он фанат! У него мощная цифровая камера, и он снимает всё подряд… Вчера вечером он перегнал на мой компьютер две сотни снимков… Утром я их просмотрел. Там точно есть тип в синей бейсболке. Не помню только где…
Говоря это, Артур активно работал мышкой, листая фото… Вот серия встречи группы на вокзале, вот портретные снимки в вагоне, вот приезд в Боровск, а это размещение в гостинице… Умнов чуть было не пропустил нужный кадр. Глазастая Ванда победно вскрикнула, хлопнула продюсера по плечу, и он вернул картинку.
Это был холл «Азалии». Оператор удачно снял жанровую сценку: молодой посетитель в синей бейсболке заигрывает с администраторшей Кирой Петровной на фоне вывески «Мест нет»… Артур увеличил лица, а Фурман, как режиссер, попытался объяснить мизансцену на фотографии.
– Очевидно, что этот парень клеит Киру. Зачем?.. Она для него старовата, а рядом толпа молоденьких актрис… Если он приехал нашим поездом, то ему нужен ночлег. И наша администраторша могла его куда-нибудь поселить… Жаль, что сегодня не ее смена.