Охота на бабника

Мельникова Надежда Анатольевна

– Она не убежит, - покачала Божена головой.

– Да, но он то этого не знает.

В наушниках снова послышались шаги, Болконский распорядился принести шампанское в «белую комнату». А мне почему-то стало противно от мысли, что я знаю, о какой конкретно комнате идет речь. В голову пришла дурацкая мысль, поменял ли он белье после тех двух девок?

– А чем это написано, Аленка? – я сразу же догадалась, что он ткнул в очередное полотно на стене.

– Кисточками и красками, - выпалила "искусствовед".

Болконский улыбался, в этом я была почти уверена. И меня дико злило, что я угадывала его интонации:

– Нет, Аленка,

милая, это пастель.

Мне показалось, что он к ней прикоснулся, потому что богиня задышала громче. Мы с Боженой чуть не оглохли от сопутствующего шума в микрофоне.

– Постель? – пролепетала Алена, имея в виду, конечно же, все, что постилается для отдыха и сна.

Ее голос звучал зачарованно, она не осознавала, что он специально задает эти вопросы. Ей было все равно, лишь бы предмет ее мечтаний все так же шел рядом. Болконский рассмеялся, не выдержал, впрочем, мне показалось, что между глотками, звуками стуков бокалов и брудершафтом, он ее поцеловал. Хотя это не точно, но Алена стала нервничать еще больше, мы почти ощущали ее дрожь и бешеное сердцебиение.

– Нет, красавица, не постель, а пастель. Это мягкие цветные карандаши для живописи, - страстно и мелодично прошептал Болконский, - тебе ли искусствоведу это не знать, - а потом добавил.
– Ты просто забыла.

– Да, я забыла и знала, да, - выдохнула богиня.

А потом нам показалось, что что-то прогнулось, словно пружины матраса или дивана, будто кто-то присел на кровать или постель.

– Ты красивая девушка, Аленка.

Не знаю почему, но эта его «Аленка» меня вымораживала, хотелось треснуть Болконского дорогостоящей картиной. Пусть бы прорвал башкой одно из своих бесценных произведений искусства.

– И ноги такие длинные. Какой у тебя рост?

Алена не ответила, она застонала. Мы переглянулись, следить дальше не было смысла. По крайней мере сегодня, она получит кусочек любви своего принца, на другое, к сожалению, ей рассчитывать не приходилось.

Но вместо ожидаемых стонов, криков и скрипов, мы услышали голос князя. Он изменился, появились жестокие, хладнокровные интонации короля жизни:

– А когда я буду тебя трахать, Алина Добровольская услышит, что именно мы делаем?

Шокированная тем, что прозвучало в ушах, я выдернула наушники и отошла от стола, будто тот был заражен опасными болезнетворными бактериями. Я тяжело дышала, мне казалось, что воздуха становилось все меньше и меньше. Я была ошеломлена тем, что произошло.

– Сукин сын! – прошипела я сквозь сжатые зубы.
– Он давно догадался.

Божена просыпала попкорн, взглянув на меня с тревогой:

– Все это время он играл с тобой, а не с ней!

Глава 15

Алёна не заплатила нам ни копейки. Все было зря. Девушка, разорвавшая наши договоренности, топала ногами и пыталась сломать ни в чем неповинный стационарный телефон. Она так орала на меня, что осипла, потеряв голос. Богиня, в тот момент больше напоминавшая горгону Медузу со змеями вместо волос и кабаньими клыками вместо зубов, грозилась подать в суд и уничтожить нашу шарашкину контору, а лучше нанять братков, чтобы навели в офисе порядок. И даже разбила дорогостоящие часы с подслушивающим устройством, что мы выдали ей специально по этому случаю, правда за них богиня деньги вернула, великодушно подбросив в почтовый ящик.

Алена никак не могла смириться с тем фактом, что Болконский спрашивал обо мне. Как любая женщина, жутко избалованная мужским вниманием, Алена решила, будто

более ничтожная бабенка, то есть я, попыталась завоевать ее принца, используя несчастную богиню. Как это работает, мы с Боженой так и не поняли. Сложная трёхходовая комбинация, понятная одной Алене, возникла в ее голове спонтанно. И сколько я не доказывала, что мы предупреждали, что мы не волшебницы и, очевидно, князь тьмы просто раскрыл нашу аферу. Все было тщетно.

Болконский вместо ночи любви, устроил девушке допрос с пристрастием. Не знаю, зачем он это делал. Скорей всего, его просто бесило то, что мы решили за него, с кем он должен проводить время. И, так как его высочайшее величество не могло с этим смириться, он злился и метал молнии, срывая зло на несчастной, влюблённой богине.

Алене внимания он так и не оказал. Хотя соблазнить ее, даже в сложившейся ситуации, ничего не стоило. Но, почему-то, Станислав Великолепный не стал этого делать, чем крайне удивил нас с Боженой. Особенно меня, ведь я знала, что он бывает необыкновенно добр с девушками выше ста семидесяти сантиметров. Я и Божена печалились, мы потратили время и ресурсы, но ничего не заработали.

Я сидела на подоконнике, разглядывая людей на улице, а Божена изучала информацию о новом клиенте. Владелец гипермаркетов оказался страстным любителем собирать модели самолетов и парусников. И, бездумно рассматривая прохожих внизу, я размышляла над тем, как можно это использовать. Его интересовали военные модели, представленные танками, пушками, самолетами, крейсерами и фигурками солдат. Как и во все века, мужчины играли в войну.

Но все это отошло на второй план, когда я увидела шикарный мерседес, что парковался у входа в наше здание.

– Болконский, - спрыгнула я с подоконника, на ходу срывая с досок все наши разработки по новому клиенту.

– Ой, ну ладно, ну сколько можно о нем разговаривать? Ну не получили мы денег, и черт с ним, - застонала Божена, наблюдая мои метания по кабинету.

– Сюда поднимается князь тьмы, - выразительно взглянула я на подругу, - не хочу, чтобы он видел, над чем мы сейчас работаем.

– Да ну?
– нахмурилась Божена.

– Ну да! Помогай мне, давай!

– Может он не к нам, - случайно вырвала с корнем компьютерную мышь Божена, бросаясь через комнату к бумагам, разложенным на столе, - тут много разных офисов.

– Ага, пришел купить эконом-тур за двадцать долларов в Турцию или кредит взять на покупку стиральной машины, - прошипела я, запихивая в шкаф папки и ксерокопии.

Прикрыв дверь в кабинет, я встала на лестничной площадке, скрестив руки на груди. Я никогда не лягу к нему под ноги, кем бы он себя не возомнил. Я понятия не имела, что у него на уме, да и не хотела этого знать, пускать в кабинет я его не планировала.

Меня обдало сквозняком, Болконский еще не поднялся, а аромат дорогой туалетной воды непрошеным гостем ворвался в легкие, вскружив голову. Он дошел до междуэтажной площадки и остановился, поднял на меня свои стального цвета глаза и молча усмехнулся, покручивая на указательном пальце, потерянный мной браслет. Сердце бешено забилось, будто я пробежала марафон, без подготовки. Я испугалась, но виду не показала. Стало быть, все-таки знает, что за ним подсматривали. Я лихорадочно соображала, что же мог значить его нежданный визит. Решил разорить нашу конторку? Зачем тогда притащился лично? Достаточно было позвонить, куда следует, и нас бы увезли на свалку вместе со шкафом и вешалкой на три куртки.