Охота на демиурга
Шрифт:
С Полиной всё было по-другому. Она сразу стала своей, словно так было всегда. Словно они были знакомы друг с другом миллион лет. Всё понимала и почему-то считала Игоря равным, хотя он был обыкновенным булочником, а она тогда училась на третьем курсе института.
А ещё Игорь знал, что не только она нужна ему, но и он нужен ей. Так же, как он был нужен матери.
– Ты - моя путеводная звезда, - сказала однажды Полина.
– Без тебя я бы заблудилась в темноте, но ты освещаешь мне путь, и я продолжаю идти.
Игорь любил её. Как саму жизнь. Нет - больше, чем жизнь.
А в тот день, который он запомнил
Когда они подошли к дому Полины, Игорь вдруг сделал то, чего не ожидал сам от себя - обнял девушку за талию, поставил на ближайшую скамейку, чтобы она была с ним одного роста, и поцеловал.
Первый раз, второй, третий...
Поцелуи чередовались со счастливым смехом.
– Перестань, - сказала Полина, погладив Игоря по волосам.
– А то мы сегодня всё израсходуем, на завтра ничего не останется.
И потом, вдруг замерев, добавила:
– У тебя очень мягкие волосы. Знаешь, что это значит?
– Понятия не имею.
– Это значит, что у тебя мягкий характер, - ответила она.
– А у меня вот волосы жёсткие и колючие, как у ёжика.
– А я не боюсь ёжиков, - засмеялся Игорь.
... Ни разу за те годы, что они с Полиной были вместе, он не пожалел о своём выборе. Несмотря на то, что она не могла иметь детей. Несмотря на то, что её постоянно мучили кошмары, в которых раз за разом умирал брат Полины. Несмотря на то, что поздней осенью и в мрачные зимние дни у неё случалась беспричинная истерика, вызванная депрессией.
Игорь всё равно любил её. Может быть, потому, что Полина тоже была его путеводной звездой.
Просто она не знала об этом.
Глава семнадцатая,
в которой я знакомлюсь с Ари
Рукописи не горят.
М. Булгаков "Мастер и Маргарита"
Я не знала, что сказать. Поэтому просто молчала, смотря в его глаза. Мне было трудно представить, что он сейчас чувствует - наверное, это похоже на то, как ты натыкаешься по телевизору на фильм, который смотрел в детстве, но уже успел основательно забыть о нём. И вдруг - вот они, картинки, которые тебя когда-то поразили, впечатались в твой мозг, оставив о себе только разрозненные воспоминания и никаких логических связей.
Каково это - за десять секунд вспомнить тридцать лет жизни? Словно услышав этот мой вопрос, Эдигор тихо сказал:
– Мои воспоминания сейчас напоминают перетушенное овощное рагу. Куча всего, но где что - непонятно совершенно.
– Всё смешалось в доме Облонских?
– я сочувственно улыбнулась. Император, нахмурившись, дотронулся рукой до своего лба.
– Откуда я знаю эту фразу? Ведь я совершенно точно уже где-то её слышал.
Пару мгновений Эдигор смотрел на меня, и в его глазах отражались непонимание и растерянность, а потом он опустил веки, глубоко вздохнул и вновь обнял, прижался
– Мне всё это снится? Какой длинный сон...
– Я попробую объяснить тебе, - прошептала я, целуя его.
– Правда, я и сама не до конца понимаю. До сегодняшнего утра я и понятия не имела, что ты тоже тут, Игорь.
Император помотал головой.
– Эд. В этом мире я - Эд. За тридцать лет я привык к этому сокращению, Полина.
– Тогда я - Линн.
Он открыл глаза, и теперь они уже не были такими затуманенными и растерянными. Улыбнулся, погладил меня по щеке и сказал:
– Пойдём.
– Куда?
– В мой кабинет. Мне нужно присесть, а то я ненароком свалюсь с этого балкона, голова очень кружится.
Мы спустились на пару этажей ниже, по пути почти никого не встретив (ну, кроме стражников, которые и так были расставлены по всем углам - императорский замок всё-таки), и Эдигор впустил меня в просторную комнату, где не было ничего, кроме книжных шкафов, огромного заваленного бумагами стола, парочки кресел и стульев.
Император опустился в самое большое кресло, стоящее спиной к окну, и утянул меня за собой, усадив на колени. Несколько минут мы просто сидели и молчали, прижавшись друг к другу, только иногда Эдигор нежно целовал меня в щёку или висок - наверное, когда что-то вспоминал.
– Линн?
Я подняла голову и застыла, наткнувшись на его ласковый взгляд, в котором, однако, было очень много от нового Игоря. Никогда не думала, что взглядом можно подчинить, причём сделать это так мягко и ненавязчиво.
– Император, - прошептала я, не в силах опустить глаза.
– Чёрт побери, ты всё-таки самый настоящий император...
– Неужели?
– произнёс Эдигор, и в голосе его было столько сарказма и иронии, что я недоуменно приподняла брови.
– А мне кажется, всё-таки не очень настоящий. Объясни, чьи это шуточки? Это сон или нет? И как мог обычный булочник без образования вдруг стать наследником престола?
– Ответ на последний вопрос я и сама не знаю, - я покачала головой.
– А остальное постараюсь объяснить.
И я начала рассказывать.
Думаете, это было легко? Ошибаетесь. Я постоянно путалась, пытаясь забежать вперёд, связать прошлое с настоящим и будущим... Эдигор не задавал вопросов и не перебивал, просто молча слушал. Только один раз, когда я стала рассказывать про Хранителя, странно усмехнулся и сказал:
– Значит, Аравейн был рядом со мной только из-за силы демиурга. Боялся, что она проявится раньше времени, Эрамир вытолкнет меня и ты не успеешь попасть сюда, чтобы исправить ошибки...
– в этот момент император почему-то отвёл глаза, но я лихорадочно пыталась вспомнить, чего ещё не объяснила, поэтому почти не обратила внимания на слова Эдигора.
В общем, я постаралась рассказать всё. Об Олеге-Рыме, о наших приключениях в логове реформаторов, о встрече с Ленни, о пророчестве, в котором осталось исполнить только одно условие.
Когда я упомянула об этом, император вздрогнул.
– Я не понимаю, - взгляд Эдигора в тот миг стал таким острым, что об него, казалось, можно было порезаться, - причём здесь Эллейн? Разве ты не можешь разбудить меня прямо сейчас, Линн? Брата ты встретила, узнала, ритуал провела... Как Источник связан с твоими ошибками?