Охота на демиурга

Шнайдер Анна

– А что тут такого удивительного?
– я сложила руки на груди и посмотрела на эльфа с иронией. К моему удивлению, у него вновь покраснели уши.

– Орки... они ведь очень большие. Он должен был порвать тебя.

В начале я даже не поняла, о чём говорит Гром. А когда поняла...

Таких подробностей я точно не придумывала, когда свою книжку писала. Это что, вольная интерпретация? Откуда это взялось?!

– Он был осторожен, - наконец нашлась с ответом я.
– И вообще, не лезь в мою личную жизнь! Ты и так, можно сказать, ванную вместе со мной принимал, теперь

ещё интимные вещи спрашиваешь. И вообще, почему ты вдруг перешёл на ты? Вначале же называл меня госпожой.

Гром высокомерно усмехнулся.

– На госпожу ты не тянешь.

– Да?
– я подняла брови.
– А на кого тяну?

– На человеческую шлюху, - сказал эльф.

Тут уж я не выдержала. Размахнулась и влепила этому ушастому тяжёлую, звонкую пощёчину.

С лица Грома исчезло высокомерное выражение, но зато в его глазах вспыхнула ненависть. Кажется, в этом замке у меня появился ещё один враг. Хотя особого значения это не имело - друзей в Эйме у меня точно не водится.

Гром сдержался, молча отошёл к двери и встал возле неё немым изваянием.

Я усмехнулась. Села на диван и стала ждать Робиара. Откуда-то я знала, что Повелитель тёмных эльфов совсем скоро явится меня проведать.

И не ошиблась.

***

Светлые и тёмные эльфы испытывают друг к другу взаимную неприязнь, хоть и являются родственными расами - предки у них общие. И если вы думаете, что они отличаются друг от друга только цветом волос или глаз, то вы ошибаетесь.

Всё дело в магии. Светлые эльфы используют энергию Света и Природы, им подвластны стихии, их магия - живая, от неё даже пахнет цветами и солёной морской водой. Тёмные же эльфы берут свою силу у Тьмы, практикуют магию Крови и Смерти. Нет, мертвецов они не поднимают. Но, поверьте, поднятие трупов - это далеко не самое страшное, что можно придумать.

Воздействуя непосредственно на кровь любого существа - особенно человека - тёмные эльфы могут вызвать желание, недомогание, болезнь и даже смерть. Они могут заставить вас испытывать боль с помощью взмаха руки. На такое больше никто не способен. Никто, кроме них.

Нет, разумеется, это не подразумевает деление на "светлые - добрые, тёмные - злые". Если бы в мире всё было так просто. Стереотип о том, что Свет - это добро, а Тьма - зло, давно уже изжил себя. И светлые эльфы творили не меньше плохих дел, чем тёмные, просто использовали для них другую энергию.

И сейчас, сидя на диване в ожидании Робиара, я прекрасно понимала, чем может закончиться эта моя экскурсия в Эйм. Так что если Рым всё-таки собирается меня спасать, ему лучше сделать это поскорее.

Прошло примерно полчаса с момента, как я влепила Грому пощечину, когда наконец дверная ручка повернулась, и в комнату вошёл Робиар.

Я моментально вскочила с дивана.

– Сиди, - усмехнулся Повелитель.
– Да и я тоже сяду, - он опустился на другой конец дивана.

– Мне уйти, мой Повелитель?
– спросил Гром. Весь его вид говорил о том, что ему не улыбается присутствовать

при нашем разговоре. Но Робиар, к моему удивлению, покачал головой.

– Не стоит. Мне всё равно понадобится твоя помощь в дальнейшем, поэтому лучше ты поймёшь всё сейчас, чем я буду объяснять это ещё раз.

Гром кивнул и вновь застыл возле двери. Я поймала на себе его неприязненный взгляд и усмехнулась.

– Ну, Линн, - повернулся ко мне Робиар, - ты ведь хочешь узнать, зачем я тебе понадобилась?

– Разумеется.

Повелитель, неприятно улыбаясь, скрестил руки на груди.

– Неужели ты ещё не догадалась?

– Нет, - я покачала головой.
– Правда, Эмиландил упоминала некое пророчество Альгиуса, но она так и не вспомнила его содержание.

Робиар вздохнул.

– Моя дочь с рождения уделяла внимание совершенно не тем вещам, игнорируя то, что действительно важно. Ну да ладно. Что ж, если тебе интересно, я могу познакомить тебя с пророчеством Альгиуса. Точнее, с двумя его пророчествами.

– Да?
– я недоверчиво уставилась на эльфа.
– А это не большой секрет?

– Секрет? С чего бы это?
– Робиар усмехнулся.
– Эти пророчества ты сможешь прочитать в любой книге, посвящённой Альгиусу, а таких немало найдётся по всей империи. Кроме того, я не вижу смысла скрывать от тебя содержание предсказаний. Ты ведь всё равно уже находишься в Эйме и сбежать отсюда не сможешь.

– Эмиландил же смогла, - возразила я.

– Ты - не Эмиландил.

Да уж, с этим аргументом трудно поспорить.

– Хорошо. Что там за пророчества?

Робиар обворожительно улыбнулся, прикрыл глаза, будто наслаждаясь чем-то, и начал говорить:

– Однажды в мир придёт сила, равной которой не будет. Силой этой можно будет изменять всё, стоит только пожелать. И разделит владелица этой силы её со своей любовью.

Хм-м. Когда эльф открыл глаза, показывая, что он закончил, я почесала рукой затылок и воскликнула:

– И это всё?!

– Нет, - он покачал головой.
– Только первое пророчество. Второе будешь слушать?

– Буду.

Повелитель вновь закрыл глаза.

– И замрёт весь мир, когда придёт в него создавшая его. Когда встретятся и узнают друг друга две половинки одной души, когда тот, в чьих руках находится власть, четырежды избежит смерти и вспомнит свою любовь, когда та, что проклята ещё до своего рождения, уйдёт в Тень, - только тогда проснётся тот, кто видит сон, и будет позволено им вернуться к началу.

...Если раньше я только слышала выражение "взрыв мозга", то сейчас испытала его на себе в полной мере.

Чертовщина какая-то. А ещё безумно напоминает сказку про Нильса и его верного дружка-гуся: "Когда одна палочка и девять дырочек... Когда король обнажит голову..."

Так, ладно. Создавшая мир - это, видимо, я. И мир замер, когда я в него завалилась - это тоже понятно. Но что значит - встретятся и узнают друг друга две половинки одной души? Это про меня и про кого-то ещё? Или это вообще не имеет отношения ко мне, а так, случайно приплелось? Непонятно.