Охота на дикие грузовики

Васильев Владимир Николаевич

–  А у вас?

–  А у нас некоторое мотоциклетное оживление. Но внутрь мы пока не совались, сидим в доме напротив и глядим в окна. Тип-Топыч, Михай и Саграда стерегут подсобные выходы. Бюс раздал им рации…

–  Хорошо, - жестко отозвался Вольво.
– Я сейчас буду, постарайтесь без меня туда не лезть…

–  Только если ее увозить будут, - заверил Пард.

–  Дай мне Бюса.

Пард протянул трубку Бюскермолену.

Пару минут гном молча слушал, что говорит ему по телефону Вольво. Потом ответил - одной

единственной фразой:

–  Ich tue alles, Chef. Falle im Kampf.

Он произнес это, будто клятву. Да, скорее всего, это и была клятва. Пард позавидовал Вольво: верные живые составляли его команду…

Около дворца было по-прежнему тихо и пусто, только долговязый человек выскочил на шум одинокого мотоцикла, быстро подманил испуганную машину и силком утащил внутрь. Но на верхних этажах дворца наблюдалась некоторая жизнь: кое-где, несмотря на дневное время, горел свет; откуда-то долетала невнятная музыка. Пард силился опознать мелодию и никак у него это не получалось, пока Гонза не сжалился и не сообщил:

–  Да «Берег» это играет… «Медуза». Ты ж ее сам все время поешь!

В тот же миг мелодия перестала казаться незнакомой и неразборчивой. И слова мгновенно стали узнаваемы:

Рассекая соленый хрусталь У стены припортового шлюза, Перейдя океанскую даль, Незаметно всплывает медуза.

Ясно помнит глубинную тьму, И созданья высоких давлений, Пенных валов седую кайму И изгибы холодных течений.

–  Хорошо тебе, - проворчал Пард, - с такими локаторами-то… А я только обрывки слышу.

–  Кто на что учился, - Гонза пожал плечами.
– Я эти локаторы не отращивал - сами выросли.

Пард сокрушенно вздохнул.

Помнит ржавчину мертвых судов И скелет моряка у штурвала, Затонувшую тень городов - Все медуза уже повидала.

Никогда никуда не спешит, Увлеченная легкой волною:

Океан за медузу решит - Прямо плыть, или взять стороною.

Жесткие гитарные риффы рассекли песню, отделили куплет от припева.

Прозрачное создание воды и глубины, Ты сквозь годы и сквозь километры прошла неизменной…

Риффы продолжали кромсать мелодию, непостижимым образом вплетаясь в нее:

Под толщей вод сезонов нет, Нет осени и нет весны, И поэтому ты так прекрасна и так совершенна.

И поэтому ты так прекрасна и так совершенна.

Пард подумал, что нужно быть истинным поэтом и неисправимым романтиком, чтобы счесть медузу прекрасной и совершенной.

Дослушать не получилось: сначала появился Роелофсен со своей группой; и только спустя какое-то время - Вольво и Зеппелин. Саграда заметил их издали, коротко свистнул и указал на дом, где засели остальные. Зеппелин кивнул, давая понять, что уяснил.

Шефа встретил Бюскермолен. Спустился к выходу из под®езда, и встретил.

–  Все в порядке, Вольво. Они, кажется, ничего не поняли. Сидят внутри, и, по-моему, квасят. Гонза говорит, что из открытых окон ощутимо тянет пивом. Я не

чувствую… Но Гонзе можно верить, я убедился…

Вольво молча кивнул и прошел в под®езд.

–  Второй этаж, направо, - подсказал Бюскермолен.

В квартире Вольво первым делом направился к окну. В его протянутую руку Пард тут же вложил мощный двадцатикратный бинокль. Вольво, демонстрируя знание нужных формул, подкрутил настройку окуляров, и впился взглядом в огромные окна дворца спорта.

Несколько минут он изучал дворец, поводя биноклем вправо-влево. Потом вдруг ожила рация у Бюскермолена на поясном ремне.

–  Хей, Бюс, это я, Тип-Топыч. Двое двухколесных собрались куда-то ехать… Вышли из торцевой двери.

Тип-Топыч говорил тихо, с обычным для орков придыханием.

Вольво поднес к губам продолговатый переговорник, за которым вился похожий на черную пружину шнур.

–  Ты сможешь взять хотя бы одного?
– спросил он.

–  Да хоть двух, шеф! Глушить сильно?

–  Не сильно. Чтоб сразу можно было привести в чувство…

–  Понял! Только подошлите кого-нибудь последить за дверью, вдруг остальные тоже высунутся…

Вольво только взглянул на Зеппелина, Роелофсена и Бюскермолена - те мгновенно материализовали в руках оружие и деловито направились к выходу. Бюс на ходу приложил к уху второй переговорник-рацию и перекинулся с Тип-Топычем несколькими короткими фразами.

Отсутствовали они буквально пять минут - по истечении этого срока дверь пинком распахнулась и вошли гномы, каждый с бесчувственным пленником на плечах, а следом ввалился невозмутимый Зеппелин с пистолетом в руке.

–  Готовы, шеф! Мы даже дойти не успели - Тип-Топыч все сделал сам…

–  Выпишу ему премию, - проворчал Вольво; Пард видел, что настроение вирга-техника постепенно улучшается. Похоже, он начинал верить, что Инси удастся отбить сегодня же и без особых хлопот.

Гномы без излишних церемоний свалили безвольных мотоциклистов на пол; Бюс нагнулся и похлопал одного из них по щекам. Мотоциклист, человек лет двадцати пяти, с татуированными руками, весь затянутый в хрустящую кожу, замычал и свернулся на полу калачиком. Бюс несильно пнул его ботинком.

–  Давай, оживай, дЕвица!

ДЕвица снова замычал и неловко сел, привалившись к стене. Открыл глаза и поглядел на пеструю публику в комнате удивленным взглядом.

–  Да кто вы такие, три раза вас по…

Договорить он не смог: Вольво коротко, без замаха, хлестнул его кончиками пальцев по глазам. Мотоциклист с проклятиями повалился, но гномы тут же крепко взяли его за локти и приподняли над полом. Кожаная куртка с шуршанием проехалась по веселеньким, в цветочек, обоям. Вольво приблизил лицо вплотную к лицу пленника - Пард представил, что мотоциклист сейчас видит. Глаза вирга, исполненные холодной решимости, и белые кончики клыков, выступающие из под нижней губы.