Охота на единорога

Енцов Юрий

— Бляш? (бесплатно) поинтересовался Серж.

— Мия (сто), — ответил пограничник несколько смущенно.

— Дафаа зияда? (дополнительная плата) — спросил Серж. Военный пожал плечами. Серж вытащил сто потом еще десять долларов. Пограничник немного повеселел.

— Тарих аль-вусуль (дата прибытия), тарих аль-сэфар дата отъезда (дата убытия) поставил он две печати. Ахлен уа сахлен. Добро пожаловать.

Они прошли здание аэропорта насквозь и остановились на другой стороне.

— Вот из-за этой колымаги я чуть было не опоздал к вам, — сказал

Боб, показывая на такси. Серж с удивлением увидел старую «Волгу» Газ-24 и сказал:

— Тогда понятно.

Они сели в машину и Боб сказал:

Мин фадлик, фундук (пожалуйста, отель).

Мы не будем проезжать мимо Национального музея? — спросил тоже по-арабски Серж, — мне хочется туда заехать и сразу на поезд в Басру, если мое присутствие в посольстве не обязательно. А в гостиницу пока не нужно.

— Нет, совершенно не обязательно, — ответил Боб, — посла в стране нут.

Они подъехали к музею, Серж предложил Бобу подождать и зашел внутрь. Фатима была на службе, но найти ее оказалось трудно. Наконец он заметил идущую по коридору женщину в мусульманском платке. Она была небольшого роста, в очках. Фатима никогда не была особенно приветлива, но, узнав его, улыбнулась, он пошел к ней навстречу, поцеловал руку:

Это не запрещено? — спросил он.

Но мы же светское государство, это в Иране за это могут наказать, а на нас к тому же сейчас никто не смотрит.

Они не виделись около двадцати лет, из скромной миловидной девушки Фатима превратилась в серьезную несколько желчную женщину с желтоватым лицом.

Ты мало изменился, — сказала она ему.

А ты стала очень солидная, — ответил он, — прекрасно выглядишь.

Последнее было ложью, выглядела она так себе.

Ты замужем, Фатима? — спросил он.

Нет, — ответила она.

Отчего так?

Занимаюсь наукой, — ответила она.

Можно пригласить тебя пообедать со мной?

С большим удовольствием, — согласилась она. — Но только, наверное, мне нужно показать тебе куда лучше пойти, ведь ты в Багдаде первый раз?

Я должен засвидетельствовать свое почтение директору, — сказал Серж.

Его сейчас нет, к тому же он человек очень осторожный и не со всяким иностранцем захочет встречаться.

Тем лучше, — сказал Серж.

На той же старенькой Волге они поехали в лучший караван-сарай Багдада. Фатима тоже расспрашивала Сергея о его личной жизни и удивлялась тому, как его жена решилась все бросив, уехать с ребенком в незнакомую страну.

Напившись в отдельном кабинете чая со сладостями и поев плова, Серж получил приглашение вечером побывать в гостях у Фатимы и познакомиться с ее матерью, отец недавно умер. Фатима вскоре скромно распрощалась со словами, что обильная еда вредит телу так же, как изобилие воды вредит посеву.

Потом водителю было поручено отвезти Фатиму в музей, и заехать на вокзал за билетами до Басры. Как оказалось, поезд отправлялся очень поздно ночью, и у Сергея появилась возможность зайти к Фатиме домой.

Дома Фатима была куда более раскована. Раскованность

высоко ценится на западе, сдержанность и благоразумие — на востоке.

Её дом был довольно большой, старинный. Она жила с матерью, им помогала кухарка и садовник, выполнявший обязанности сторожа. Старуха мать долго расспрашивала Сержа об эх студенческой жизни, о его семье.

— Годам к тридцати пяти появилась усталость от жизненной суеты, — сказал Серж, — понимание того, что у меня полная неразбериха в общении. Настоящих друзей у меня не было, и нет, связи глупые, если не сказать порочные. Мечталось о славе, а добился одних только сплетен. Обман и неприятности от тех, кому доверял, измены и предательство. Наверное, я просто ничего другого не заслуживаю. Так было всегда, с самого детства, мои друзья в школе, в институте — отвернулись от меня. Потом работа. Не было случая, чтобы дружба — не закончилась разочарованием. Если мои друзья не становились мне врагами, мы просто расставались, я забывал их, чтобы вспомнить теперь. Я просто не умею дружить.

Какое-то время я пытался жить, что называется, «не напрягаясь», легко. Легко это, мне казалось, значит с неразумными тратами на знакомых. Дружба для меня занятие совершенно бесполезное, я с некоторых пор довольствуюсь своим собственным обществом. Продолжаю строить бессмысленные, оторванные от реальности планы и проекты.

Очень скоро случилось крушение всех планов и проектов, я понял в насколько плохое я попал окружение.

— Много ошибок в жизни происходит из-за принципа «что хочу, то и делаю», — сказала женщина, мы не достаточно задумываемся о последствиях. Отказ от прошлого приводит к разрушению связей, беспорядочной, неустроенной жизни.

— Мое разочарование в любви происходит наоборот от застенчивости в общении, ранимости, — сказал Серж. — Последствие — одиночество, психологические надрывы.

Очень тяжело я воспринял обман, и предательство моей, как оказалось, слишком горячо любимой супруги. Сестры по несчастью, вынужденной делить со мной общество этого неудачника, мое то есть. Мы два «эмигранта», два провинциала много шумели и спорили. В семье у меня были постоянные встряски, но когда этой семьи не стало, появилось одиночество, пустота. Я всегда перемещался мне не возможно жить на одном месте. Я никуда не ездил, хотя моя профессия подразумевала командировки, боялся их покинуть, к тому же я чувствовал опасности в поездках, боялся неприятностей от иностранцев.

Мы с нею были, по сути, довольно далеки и чужды по духу, наш брак нельзя назвать духовным, между нами, если так можно выразиться, была идеологическая непримиримость и постоянные споры, скандалы.

— Женские капризы, — сказала Фатима.

— Она была очень ненадежная, часто сама говорила, — вспомнил Серж, — что больна психически, это странный брак, отчасти фиктивный. Она била по больному месту. Во мне всегда был страх: сидеть в тюрьме, оказаться в центре скандала. Брак, разрушившийся ее изменой, привлек к себе какое-то общественное мнение.