Охота на эльфа
Шрифт:
Циркач нес чудовищную ахинею, и я был благодарен ему. У меня появлялась дополнительная возможность подумать. Но время таяло. Матвеев тоже не слишком-то слушал Циркача, он уже набрал номер и теперь отдавал кому-то распоряжения по-немецки. Серьезный мужик. Слов на ветер не бросает.
О том, чтобы говорить правду, не могло быть и речи. Оставалось несколько вариантов. Первый. Сослаться на убитую Монику. Но это легко и быстро проверялось — слишком много общих знакомых. Вариант второй. Сказать, что оружие обеспечили нам люди Мышкина. Если даже Матвеев знает, кто такой Мышкин,
До прихода ассистента со шприцом ещё оставалось время. Циркач нес все более вдохновенную ахинею, а я лихорадочно просчитывал вероятные последствия, страдая от невозможности обсудить проблему с Филом. По его глазам я видел: он тоже размышляет над ситуацией.
— Циркач, ну что ты орешь, как резаный?! — рявкнул я, перекрикивая его.
Борька понял и заорал ещё истошнее. А я успел под шумок спросить Фила:
— Сказать ему про Эльфа?
Фил молча кивнул.
Вот тут и появился отвратительный тип в белом халате и с чемоданчиком. Действительно рожа ещё противнее матвеевской. Если сотрудник посольства был похож не столько на фашиста, сколько на партсекретаря большого оборонного завода, то вошедший теперь выглядел как типичный гестаповский врач-садист из советских фильмов про Великую Отечественную.
— Не надо уколов, — громко объявил я. — Мы получили оружие от Клауса Штайнера.
Эффект превзошел все ожидания.
Матвеев уронил на рычаг телефонную трубку, которую держал, чтобы позвонить ещё куда-то, резко поднялся, потушил в пепельнице сигарету и сделал знак безумному доктору удалиться. Потом зашагал по комнате от стены к стене, не приближаясь к нам и даже не глядя в нашу сторону.
Наконец, быстро набрал ещё один номер, вкрадчиво спросил:
— Клаус?
И заговорил по-немецки.
Беседа была короткой, новых слов немного, и Фил сумел догадаться о её смысле. А вообще лаконичность фраз по телефону всегда предполагает серьезное продолжение при встрече.
— Он едет сюда? — спросил Фил с таким видом, будто понял все до последнего слова.
— Да, он будет здесь очень скоро, — кивнул Матвеев.
Тон его в общении с нами явно переменился. Причем весьма радикально, из чего следовало: Эльф взял на себя передачу нам оружия. Что дальше? Юриуш Семецкий появился раньше, чем можно было представить. Уж не его ли «ауди» стояла рядом с нашим «фольксвагеном»? Ворвался в подвал, как всегда, без охраны и вместо «здрасте» вопросил нарочито по-русски, надо думать, из уважения к нам:
— Мы будем снимать кино, или мы не будем снимать кино?
— Не понял, — растерялся Матвеев.
— Так говорил режиссер в каком-то хорошем французском фильме. Там ещё играл Бельмондо, а название я не помню. Так мы будем делать
— Это ты у меня спрашиваешь? — решил возмутиться Матвеев.
Но ещё сильнее возмутился Эльф.
— А у кого же мне спрашивать?! Вы чуть не убили моих людей, теперь держите их в каком-то подвале. Работать-то кто будет? Скажи мне: кто будет работать?!
— Погоди, Ахман уверял, что это его люди.
— Все люди Ахмана уже давно стали моими.
— Не очень-то верится…
— Это твои проблемы!
— Ладно, Клаус, успокойся. И вообще, выясняй это с Ахманом, а я просто не привык работать с исполнителями, которые разворачивают стволы в любую сторону.
— Не в любую. Ты просто не понимаешь разницы между тупыми послушными бойцами и настоящими профи, — подколол его Эльф. — В нашем случае приходится работать именно со спецами высшей квалификации. Давай лучше рассказывай, что ты задумал.
— Теперь уже неважно, — махнул рукой Матвеев.
— То есть как? — удивился Эльф.
— А так. После этой перестрелки в центре Берлина ничего нельзя организовывать. Даже в предместьях не стоит. Засвечены все, кто только мог засветиться. А вообще-то, твои ребята ещё утром забраковали наш вариант.
— Вот как. И что же они предложили?
— Гамбург.
— Интересно, — оценил Эльф. — О конкретном месте шла речь?
— Пока нет, — сказал Матвеев, и Эльф переключился на нас.
— Так и что, ребятишки, какие есть идеи?
Я понял, что сейчас наш выход. Нельзя ударить лицом в грязь. Назвать ратушу? Главное полицейское управление? Порт? Да нет. Нужно что-то более конкретное. Но я был в Гамбурге столь мимолетно! Потом вспомнил: там же есть знаменитая улица красных фонарей, вроде розового квартала в Амстердаме. И мы ещё с Филом по ней среди дня носились, когда потеряли Малина, и потом, по пути в порт. Рипербан. Ну, конечно. Весьма подходящий вариант.
— Улица красных фонарей, — предложил я.
— Рипербан, — согласно кивнул Фил и добавил, поясняя, как для идиотов: — Очень людное место по ночам.
— Да, но там и полиции — пруд пруди, — возразил Матвеев. — А впрочем, мысль интересная.
— У нас ещё будет время для обсуждения, — решительно подвел черту Эльф. — Для КРП безразлично, где прогремит взрыв? Ты подтверждаешь это?
— Подтверждаю, — кивнул Матвеев.
— Тогда снимай с них наручники, возвращай пистолеты, и мы поехали. Сюда ведь тоже могут нагрянуть?
— Нагрянуть могут куда угодно, в том числе и в Гамбург, — улыбнулся Матвеев.
Под занавес он выдал какую-то шутку на немецком, оба засмеялись, и мы поняли, что на этот раз угроза миновала. Мы с Эльфом вышли через другую дверь. У подъезда на улице стоял просторный джип «опель-фронтера», куда нам и было предложено сесть.
— Мы больше не вернемся в Берлин? — спросил я
— Скорее всего, нет, — кивнул Эльф.
— Тогда придется заехать в «Кауфхоф».
— В какой ещё «Кауфхоф»? При наличии денег в Гамбурге есть все, что необходимо.
— Вот именно, — подхватил я, — при наличии денег. Они-то и остались в «Кауфхофе» на Александерплатц.