Охота на газетную утку (Руки кукловода)
Шрифт:
Мы, говорит, это дело возьмем в работу, потому что, как справедливо заметил журналист этот, Кречет (это он про тебя), все это могут быть звенья одной цепи. А на капитана не обижайтесь — дел много, заняты мы очень, вот он от переутомления и раздражен. Что вы, говорю, Валентин Васильич, я не в претензии, лишь бы справедливость восторжествовала.
Отметив про себя, что Ираида уже называет неизвестного подполковника по имени-отчеству запросто, я не выдержала и поинтересовалась:
— А подполковник интересный?
— Может произвести впечатление, —
* * *
Мамуля со своим милым другом вернулись поздно ночью, когда я крепко спала. Утром на кухне царила благостная тишина, никто не суетился вокруг ненаглядного Петеньки, не покрывал стол красивой скатертью и не демонстрировал фамильное серебро. Я в полном одиночестве позавтракала омлетом из двух яиц — скажу откровенно, только на яичных желтках желтый цвет не вызывает у меня раздражения, — выпила большую чашку кофе с молоком и набрала номер Мишкиного мобильника. Однако, хоть времени и было девять утра, женский голос ответил мне, что абонент временно отключен или находится вне зоны действия. Все ясно: Мишка еще дрыхнет. Интересно, когда он собирается прийти в редакцию? Мне невтерпеж узнать, что он там успел накопать. По домашнему телефону я, однако, звонить постеснялась: все же достаточно рано.
Мамуля выползла на кухню в халате, но уже причесанная и накрашенная. Боится показаться своему Петеньке после сна в естественном виде Во мне внезапно вспыхнуло раздражение на Петра Ильича. Из-за него мы с матерью живем как кошка с собакой. Ведь вчера из-за несчастного шарфика она действительно чуть было не убила меня словарем.
А шарфик, видно, Леопольдовна случайно ко мне в шкаф положила…
— Как твои дела? — поинтересовалась мамуля.
— Как сажа бела, — нелюбезно ответила я и отвернулась к окну.
— Петр Ильич видел в газетах твои статьи, — продолжала мамуля, ничуть не смутившись, — сказал, что неплохо написано.
— А я вообще-то не для Петра Ильича стараюсь, — хамски заметила я, повернувшись и глядя мамуле прямо в глаза.
Если бы она начала меня воспитывать, как обычно, я бы все высказала насчет проходимцев, которые обманом поселяются в дом, а сами похаживают к хозяйкиной близкой подруге. Но мамуля вдруг как-то потускнела, спрятала глаза и бочком удалилась в ванную. Этот раунд остался за мной, но, честное слово, никакого морального удовлетворения я не получила.
На автобусной остановке я снова набрала номер Мишкиного мобильника и снова получила тот же ответ. Растяпа Мишка, забыл включить телефон!
В редакции меня встретил Кап Капыч, бледный и растерянный.
— Сашенька, ты только не волнуйся, — обратился он ко мне дрожащим голосом.
— Что? — Я никогда не видела Петю таким, и поэтому встревожилась.
— Ты только не переживай.., все могло кончиться гораздо хуже…
— Да не тяни ты! — закричала я. — Говори сразу!
— Вот, выпей валерьяночки, — протягивал мне Кап Капыч стаканчик и, когда я решительно отвела его руку, он сказал:
— Понимаешь… Мишка… Он
— Что?! — Мне казалось, что я громко ору, но на самом деле голос сел.
— На перекрестке врезался в грузовую фуру… — печально произнес Кап Капыч, — сейчас в больнице, в реанимации, в тяжелом состоянии…
Он чудом успел подставить стул, иначе я шлепнулась бы прямо на пол — ноги не держали.
— Господи, — бормотала я, — Господи…
Мишка влез в это дело, стал искать доказательства и вот буквально в тот же день попал в аварию!
— Как же это случилось? — тихонько спросила я Кап Капыча. — Ведь Мишка — такой замечательный водитель! У него стаж — пятнадцать лет…
— Тормоза отказали, — Петя пожал плечами. — И с хорошим водителем может случиться…
Я пошла было к своему столу, но вдруг встала на месте.
— Как — тормоза? Да он вчера мне говорил, что только что тормозные колодки поменял и тормоза отремонтировал! — И оттого, что Петя смотрел на меня с искренней жалостью, я озверела и кинулась на него:
— Ты что, не веришь мне? Я точно знаю про колодки. Это его нарочно, нарочно…
— Ну успокойся, милая, — Кап Капыч обнимал меня и гладил по голове, — не нужно так расстраиваться… Все могло быть гораздо хуже… А так — есть еще надежда, что все обойдется…
Уткнувшись в широкую грудь Кап Капыча, я поняла, что следует немедленно взять себя в руки. Если я буду так истерически орать, никто и слушать не станет, подумают, что девица рехнулась.
— Чем это вы тут занимаетесь? — раздалось рядом знакомое шипение. — Другого места не могли найти, чтобы пообжиматься?
Разумеется, это была Гюрза. Никак не отреагировав на ее слова, я оторвалась от Пети и Стала надевать куртку.
— Ты отвезешь меня? — обратилась я к нему.
— Разумеется. — Кап Капыч бросился выключать свой компьютер.
— Куда это ты собралась, Петухова? — ледяным тоном вопросила Гюрза.
— В больницу к Котенкину, — ответила я, не глядя, мне было просто не до нее.
— Ты не находишь, что это слишком — решать личные дела в рабочее время? — процедила Гюрза. — У Котенкина, знаешь ли, собственная жена есть, чтобы в больнице сидеть.
Как бы вам у изголовья не столкнуться…
Я взглянула на нее с изумлением — как можно говорить такое в данный момент? Но меня опередил Кап Капыч.
— Да пошла ты! — рявкнул он Гюрзе таким басом, что люстра задрожала, принтер на моем столе включился сам собой и начал печатать, а Гюрзу ударной звуковой волной выдуло в кабинет и захлопнуло дверь.
К Мишке нас, разумеется, не пустили. Дали только посмотреть на него в окошко палаты реанимации. Мишка лежал на высокой кровати, такой несчастный и опутанный проводами.
Глаза его были закрыты.
«Надежда есть», — коротко ответил врач на все мои причитания и вопросы.
В машине я молчала, собираясь с мыслями, — прикидывала, что скажу Главному. Но перед глазами стояло лицо Мишки Котенкина, и в голову не лезли вообще никакие мысли.