Охота на героя

Аренев Владимир Константинович

Постарайся разобраться в моих записях - там очень много полезного для тебя.

Попытайся хотя бы если не простить, то понять меня.

Ворнхольд (зачеркнуто)

5

Ренкр окончил читать и отложил сверток на кровать. Потом поднялся и подошел к камину, протянул к нему руки и стал медленно шевелить ими, ощущая, как жар распространяется по коже и проникает в кровь. За его спиной смущенно кашлянул Одмассэн:

– Вдовая скоро вернется, а мы так ничего и не решили.

– А что мы можем решить?
– Долинщик повернулся к нему лицом и вымученно улыбнулся.
–

Ты же знаешь, что она никуда меня не отпустит. Придется дожидаться, пока я смогу самостоятельно передвигаться чуть дальше, чем до трапезной и обратно.
– Он, конечно, немного преуменьшал свои успехи, но все-таки был недалек от истины.
– А до тех пор - ждать и надеяться, что мы не опоздаем.

"Опоздаете", - прошептал-протрещал горюн-камень, распадаясь на мелкие огненные крошки.

– Уже решил, с кем пойдешь?
– спросил горянин.

– Возьму Скарра, он предлагал довести меня до пещеры Ворнхольда, а если понадобится - отправится вместе со мной дальше. Мне кажется, он надежный тролль, я ему доверяю. А больше, наверное, никого. Ты занят, я не пытаюсь тебя этим укорять, просто констатирую факт, но тем не менее - ты не сможешь пойти, а кроме тебя и Монна, у меня почти не осталось знакомых. Многие умерли за то время, пока я отсутствовал; я заглядывал в некоторые пещеры, но там пустота и мусор. Даже удивительно, некоторые были не старше меня, а вот...

– Змеи. Почти каждый раз, когда возвращается очередной охотничий отряд, мы недосчитываемся одного-двух альвов - их убивают эти твари, так или иначе. А ведь наши идут Переходами - это, конечно, не Пути карликов, но тоже кое-что.

– Да, кстати, - вспомнил Ренкр.
– Я все забываю - что там с Монном? Я бы хотел его проведать.

Одмассэн развел руками:

– Боюсь, это невозможно. Старик плохо себя чувствует. Кирра сейчас у него - и она говорила мне, что Монну становится хуже и хуже.

– А что вообще произошло?

– Не знаю. Все началось с того, что он внезапно простудился, был сильный жар, но старик в конце концов выкарабкался. А потом у него появилась какая-то необычная апатия, безразличие ко всему окружающему. Ест только тогда, когда ему напоминают об этом, худеет и теряет силы.- Вэйлорн вздохнул.
– Боюсь, долго он не продержится.

Зашелестели шкуры у входа.

– Опять заговариваешь парня своими побасенками?
– Кирра мрачно посмотрела на Одинокого, и тот встал с постели:

– Уже ухожу.

– Ступай-ступай, - проворчала она, глядя ему вслед.
– Сильно тебя утомил? Небось все выспрашивает, откуда ты взялся да что с тобой произошло.
– Вдовая раздраженно фыркнула, демонстрируя свое отношение к старому горянину.

– А кстати, - добавила она, помолчав.
– Ты так ничего и не вспомнил?

Ренкр покачал головой, надеясь, что она расценит это, как отрицательный ответ.

– Можно я пойду прогуляюсь?

– Пойди-пойди, - кивнула Кирра.
– Если встретишь Хилгода, напомни, чтобы забежал поесть, а то этот сорванец вечно пропадает в тренировочной, а детям необходимо время от времени питаться. Он, кажется, напрочь об этом забыл.

– Скажу, -

пообещал Ренкр уже на выходе.

– Да, - добавила Кирра, - если ты все-таки что-нибудь вспомнишь, не держи это в себе, мальчик. Иногда подобное знание, не разделенное с другими, может разорвать альва изнутри. Ступай.

Это стало уже привычкой, ежедневным ритуалом - прогулка по заброшенным коридорам селения для того, чтобы хоть немного научиться ходить. Долинщик не спеша переставлял ноги, держась поближе к стене на случай, если те снова откажут. Однажды такое произошло, и он потом долго извинялся перед Киррой, пришедшей в ужас от его грязной одежды и исцарапанных рук - коридоры очень давно не убирали. Сейчас, передвигаясь по этим полутемным тоннелям, Ренкр с удовольствием отмечал, что делает это намного лучше, чем пару дней назад. Может быть, скоро он уже сможет отправиться в путь. Камень, не покидавший его шеи ни на миг, висел тяжелой ношей, и очень хотелось поскорее от него избавиться.

Сегодня Ренкр отправился к воротам, выходившим прямо на каменную площадку перед селением. Ему хотелось вдохнуть свежий воздух, почувствовать обжигающие уколы белых хлопьев на загрубевшей коже и увидеть снег. Все-таки он любил снег, хотя это было трудно представить после того, что с ним произошло.

Ренкр немного постоял, глядя, как ветер рвет в клочья полотно падающих обломков белого неба, а потом услышал шаги за спиной. Можно было не оборачиваться

– Привет!

– Привет, Хилгод. Мать просила, чтобы ты не забыл поесть.

– Угу. Смотрите?

– Смотрю. Слушай, а как ты оказался снаружи... в тот день?

Хилгод махнул рукой:

– С мальчишками поспорили.

– Тогда понятно.

Они немного постояли в молчании, потом мальчик внезапно вскрикнул:

– Ой! Чуть не забыл - я же тебя искал. Дядя Одмассэн просил, чтобы ты занес ему какой-то сверток.

– Занесу, - пообещал Ренкр. А потом вспомнил, что сверток остался лежать на кровати и Кирра вполне могла его прочесть.

– Пойдем-ка домой, - сказал он как можно спокойнее.

– Не-а. Ты иди, а я еще тут постою. Мать сразу же отправит в трапезную, а я есть не хочу, вот ни столечки.

– Ну стой, - согласился долинщик.

Он развернулся и отправился в пещеру. У входа затаил дыхание, приготовившись к самому худшему, но Кирры внутри не оказалось. Зато сверток лежал там же, где его и оставили, - на смятом одеяле. Подавив вздох облегчения, Ренкр спрятал "улику" в кармане и хотел было направиться к Одмассэну, но почувствовал усталость и прилег на кровать - отдохнуть. И даже сам не заметил, как заснул.

Судьба, похоже, все-таки вспомнила о нем. Свидетельством тому были каменные стены уже знакомого - до боли, до ужаса, до отчаянья (как хотите, так и называйте, от этого ведь все равно ничего не изменится) - колодца. Правда, сейчас Ренкр не видел ни этих стен, ни привычных клочьев бог весть чего - его взгляд приковывала тонкая хрупкая рука, протянувшаяся к нему через пустоту:

– Я помогу тебе.

– Нет, - покачал он головой.
– Нет. Ты не способна что-либо изменить. Прости.