Охота на героя
Шрифт:
И все-таки рука прикоснулась к нему - самыми кончиками пальцев, но этого оказалось достаточно, чтобы Ренкр почувствовал волну тепла и любви, исходившую от них. Он отшатнулся, пораженный нечаянным откровением, зачарованный осознанием того, что отныне уже не один; даже в этом жутком сне был кто-то, кому он нужен такой, каков он есть. Это прикосновение и разбудило долинщика, толчком вышвырнув прочь из сна.
Ренкр лежал с закрытыми глазами. Теперь больше всего на свете ему хотелось вернуться назад, чтобы еще раз почувствовать прикосновение этих пальцев. Ему даже начало казаться, что он все еще ощущает их тепло. Конечно,
А во взгляде девушки - те же самые любовь и нежность, те же самые...
6
Одмассэн заглянул в пещеру Вдовой чуть позже, обеспокоенный тем, что Ренкр до сих пор не принес ему сверток. Свертка он так и не забрал, зато отыскал Хилгода и велел мальчику не появляться в доме до самого позднего вечера. Потом заглянул в госпиталь к Кирре и, уверившись, что у нее полным-полно работы и она даже не думает о том, чтобы проведать Ренкра, вздохнул с облегчением. Только скандала ему сейчас и не хватало. А что касается увиденного им - так ведь молодые альвы, кажется, любят друг друга. Законы законами, а жизнь жизнью.
7
– Скажи, а кто такая Виниэль?
Ренкр вздрогнул:
– Откуда ты знаешь это имя?
– Ты бредил тогда...
Он кивнул:
– Когда-то - кажется, жизнь назад - я любил ее..
– А сейчас?
– Знаешь, даже странно. Тогда, в Хэннале, неожиданно для меня (подозреваю, и для самой себя) она вдруг взяла да и вышла замуж. Может, конечно, она его любила, может, я попросту был слеп, но мне до сих пор так не кажется. Мы ведь с ней знали друг друга достаточно долго, и... Одним словом, она вышла замуж. Вот. А я не верил. А спросить не успел - в тот же вечер в селение явился дракон, и я взял да и улетел с ним. И до недавнего времени все равно не верил: я не верил, пока жил здесь, в селении, не верил, пока странствовал. В своих снах я был с ней, но с тех пор, как вернулся сюда и вспомнил себя, кажется, я не думал о ней ни разу - и только сейчас понял это. Видимо, я на самом деле стал взрослее и догадался: как бы там ни было, нельзя любить образ прошлого - хотя бы потому, что это нелепо и бессмысленно. Время своей неумолимой секирой разрубило наши чувства на ничего не значащие куски, которые уже никогда не создадут ничего цельного и настоящего. Ведь все равно Виниэль сейчас уже не та, какой я ее знал и любил. И если ты спросишь меня, питаю ли я к ней какие-нибудь чувства, я отвечу: "Да". Но - люблю ли я ее?
– нет. Я люблю тебя.
– Знаешь, по закону...
Он прикоснулся к ее губам пальцем:
– Конечно, знаю. Когда я вернусь с вершины Горы, я поступлю так, как велят законы селения...
/если мне будет позволено вернуться/...
8
– Сегодня забежит Одмассэн, - сказал Ренкр.
Вдовая неожиданно резко обернулась к нему и покачала головой:
– Я видела вчера тот сверток, что он тебе принес. Что происходит? Зачем тебе читать то, что предназначено для другого, даже если тот другой уже мертв?
– Он не мертв, - ответил долинщик.
– Сверток предназначен для меня.
Кирра недоверчиво посмотрела на него, ее руки медленно опустились.
– Конечно. Как же я сразу не догадалась?
Вопреки ожиданиям Ренкра, в ее голосе не было ненависти или злобы. Он подумал, что признаться следовало раньше, а теперь... как-то
– И что же ты намерен делать дальше?
– спросила она.
– Этот камень, - долинщик достал из-за пазухи кровавый кристалл, необходимо отнести к вершине Горы. Именно поэтому я так часто спрашивал, когда же мне можно будет ходить... подолгу.
Вдовая кивнула:
– Уже можно. Прошло достаточно времени, и организм взял свое. Кого ты намерен увести с собой на сей раз?
Он покачал головой:
– Я знаю, что твой муж погиб именно в том походе и в его гибели, пусть невольно, ты винишь меня. Я даже знаю, как он погиб, потому что именно я видел его последним, именно я закрыл ему глаза и пообещал выполнить его предсмертную просьбу. Он хотел, чтобы вы знали - Хилгод погиб славной смертью, защищая своих соотечественников.
– Глупости!
– зашлась в крике женщина.
– Глупости! Глупости! Глупости! Какая чушь - "славная смерть"! Ты так до сих пор и не понял, мальчик, - не бывает славной смерти, не бывает...
Она замолчала, отвела взгляд и долго смотрела на причудливую пляску пламени.
– Наверное, ты тоже в чем-то прав, - молвила Вдовая спустя некоторое время.
– В конце концов, то, что ты собираешься сделать, нужно многим, не только одному тебе. Да и прошлый раз... ты ведь вел их туда, искренне веря в свою правоту, вернее, в правоту всезнающего мудреца. И не твоя вина, что мудрец оказался не таким уж и всезнающим. Но беда в том, что и в тот и в этот раз ты заберешь с собой самых дорогих мне альвов. Тогда пропал Хилгод, теперь пропадет сердце Хиинит. А потом вырастет другой Хилгод, достойный сын своего "славного", - она горько усмехнулась, - своего "славного" отца, и уйдет вслед за ним на борьбу с льдистыми змеями, чтобы не вернуться.
– Да, - согласился Ренкр.
– Наверное, так оно и будет. Но в прошлый раз я уходил, ничего не оставляя за собой. Теперь здесь останется мое сердце - и оно будет в ладонях твоей дочери. Конечно, это нечестный обмен, но это все, что у меня осталось. И хотя бы поэтому я изо всех сил постараюсь вернуться.
Вдовая вышла из пещеры, так ничего и не ответив. Наверное, ей нечего было ответить, а может быть, она просто не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как она плачет.
Наша память - огромный сундук:
много пыли и старых вещей.
Но открыли крышку, сквозняк подул,
и мы видим их вновь - зачем?
Прикоснувшись пальцем опять к тому,
что когда-то ценил, берег,
понимаешь внезапно - не обмануть,
не вернется время твое.
И ты можешь те вещи вертеть-крутить,
можешь даже забрать с собой.
Все равно - былое не возродить,
как и не возвратить покой.
А безделицу сильно сожми в руке,
разломай ее на куски.
Крепко стисни горло седой тоске,
закричи ей надрывно: "Сгинь!"
Только горечь утрат оживет опять,
подползет змеею к груди.
И придется пригреть, ведь нельзя прогнать
и сказать ей: "Прочь! Уходи!"
На мгновение вспомнишь костер в лесу,
чьи-то тени, улыбки, смех,
и внезапно сердце ускорит стук
и часы замедлят свой бег.
...Закрывая крышку, стирая пыль,
возвращаясь к своим делам,
ты опять прикажешь себе:
"Не забыть
нужно выбросить этот хлам!"