Охота на Горностая (сборник)
Шрифт:
Прошёлся по залу Мурций в нежно-фисташковом пиджаке, жёлтой сорочке и красных брюках, появился Тосций в ядовито-сиреневом костюме и зелёной рубашке, вернулся Мурций…
Что скрывать, Птиций отработал на славу, соорудив из дефиле настоящее представление: перерывы между выходами конкурсантов заполнялись шутками и танцами, ведущие, перебивая друг друга, комментировали наряды, а прекрасное жюри, состоящее сплошь из женщин, выставляло оценки.
Четвёртый выход закончился почти вничью – с отрывом в два бала лидировал Тосций, и всем стало ясно, что судьба конкурса решится
Вышагивающий по сцене Тосций поражал воображение. Вряд ли ещё кому-то из жителей Тайного Города пришло бы в голову надеть золотой пиджак, красную рубашку, синие штаны и жёлтые в горошек ботинки, но самым странным было то, что во всём этом кошмаре сюрреалиста Тосций выглядел очаровательно.
Публика взвыла, и жюри подняло оценки. Схватился за голову помощник Мурция – чтобы победить, его шефу нужно было получить четыре десятки из шести. Зал замер, луч света скользнул по сцене и осветил скромную фигуру в бежевом костюме, синей рубашке и жёлтых туфлях.
Публика замерла, изучая своего героя, который неспешно шёл к середине сцены.
– Друзья мои, – громко произнёс Мурций. – Благодарю вас за поддержку, и да победит сильнейший!
С этими словами конец выхватил что-то из кармана и разорвал пополам.
Мгновение ничего не происходило, а потом костюм Мурция засверкал разноцветными искрами, мерцающими всеми оттенками радуги. Мгновение, другое… и на сцене стоял герой дня, сверкающий костюмом, как рождественская ёлка огнями.
Синий, красный, зелёный, жёлтый…
Зал взорвался аплодисментами, а жюри взметнуло оценки.
И только Николас пытался сползти под стол, заметив на краю сцены знакомую ракушку.
Софья Косова, Ольга Лаврешина
Берег невозврата
Историю эту, любезный читатель, поведал мне Гисберт де Блер, Хранитель библиотеки Великого Дома Чудь, ещё в ту пору, когда я писал, да всё никак не мог завершить большой исследовательский труд «Шасы и их коммерческая деятельность во времена Ордена: мифы и реальность».
Вы, пожалуй, удивитесь, как это шаса допустили в библиотеку другого Великого Дома. Однако в науке так же, как в любви, границ нет, и мы, учёные, нередко работаем сообща. Поэтому, по рекомендации моего уважаемого учителя, мне открыли доступ пусть не ко многим, но редким и весьма полезным трудам наших уважаемых коллег из Ордена.
Забегая вперёд, скажу, что книгу свою я так и не закончил. Оно и к лучшему, всё равно цензура Тёмного Двора не пропустила бы. С другой стороны, запрет уже сам по себе делает автору некоторое имя и вызывает интерес к его работе. Впрочем, сейчас это не имеет значения, в Тайном Городе никакая слава меня уже не ждёт.
С самого начала можно было предположить, что так и выйдет. Как ни стыдно в этом признаваться, я никогда всерьёз не интересовался ни предпринимательством, ни историей собственной Семьи. Но профессии у нас передаются из поколения в поколение,
Заклинаю вас, не смейтесь, хотя «шасы и астрономия» звучит не менее абсурдно, чем, например, «Красные Шапки и дивидендные арбитражные сделки«, но так уж вышло. Нелюди никогда не смотрели в космос – зачем это тем, кто знает о Большой Дороге? Но у челов свой путь, и мне кажется, когда-нибудь он уведёт их много дальше, чем нас. Семья, конечно, знала об этом увлечении, посмеивались даже первое время, но только до тех пор, пока я не сообщил о своём намерении получить второе образование в человском университете.
«Ты в долг бери, но в ипотеку-то не залезай!» – строго сказал мне отец, что в переводе означает «У любой придури должны быть границы».
Пришлось послушаться. Тем более, тогда я встречался с шасой из семьи Хамзи, мы любили друг друга, союз обещал быть счастливым во всех отношениях. И всё было бы хорошо, но работа моя не шла, день ото дня я мрачнел душой и понимал, что занимаюсь нелюбимым делом. А кому нужны книги или даже научные статьи, написанные из одной корысти? Удивительно, но родные ничего не замечали, а вот рыцарь де Блер – он заметил. Возможно, потому, что, работая в библиотеке Ордена, вместо исполнения своих прямых обязанностей я решал задачи на определение лучевых скоростей звёзд, а, возможно, Гисберт просто проявил ко мне участие.
Однажды он пригласил меня выпить чаю и побеседовать – о жизни, не о науке. И я рассказал ему о своём нелёгком выборе, о решении, на которое мне не хватает мужества. Тогда-то он и поведал мне эту историю. Правда она или вымысел, не мне судить, но дело было так…
Часть 1
Про дракона
Начнём с самого начала. Место, где родился Сорен, называлось Золотым городом. В насмешку, не иначе, потому что золота здесь было не больше, чем в протянутой руке попрошайки. Зато тут жил дракон. Сложно поверить, но дракон этот не разрушил ни единого дома, не задрал ни одной овцы и не похитил даже самой кривобокой и захудалой девственницы. Просто прилетел однажды, лет буквально семьдесят тому назад, забрался в грот единственной в округе горы, и ни гугу, только дымок над вершиной вьётся, точно печку топят.
История дракона печальна. Далеко-далеко, за Янтарным хребтом, был его дом, но однажды ударила молния и раскрошила скалу, словно сухое тесто. Вместе с камнепадом рассыпались по расщелинам драконьи сокровища. Собрал дракон, что сумел – монеты за щёку, короны да кубки золотые в лапы, – и полетел искать новый дом, подальше от Янтарного хребта и других драконов, потому что стыдно, наверное, ему было. От сумы, как говорится, и от тюрьмы. Так дракон обосновался в горе у Золотого города, когда тот ещё не был Золотым.