Охота на Клариссу
Шрифт:
Когда мужчины устали, барон кликнул Матильду, и та принесла обильные закуски: копченых рябчиков, маринованную телятину, соленых угрей. Кстати оказалось и кислое вино, недавно поруганное графом. Пирушку друзей нарушил шум во дворе замка. Показав красное насиженное пятно на толстой заднице, барон нагнулся, чтобы выглянуть в окно. Там он увидел женщину в темном плаще с капюшоном.
– О, как ты во время! – крикнул барон гостье и помахал рукой.
У женщины заняло немного времени, чтобы дойти до «гарема». Ни один мускул не дрогнул на ее круглом лице при виде обнаженных мужчин и двоих девиц. Граф и барон даже пальцем не двинули, чтобы прикрыть свои измученные тяжелой работой поникшие «дротики». Женщина склонилась в подобострастном поклоне.
– Как там
– Никаких хороших новостей для вас, господин, – неуверенно проговорила осведомительница, – новый граф постепенно овладевает сердцем Клариссы. Но этого и следовало ожидать – ведь он очень красив.
– Да, старик Донат, – с хохотом вмешался граф Шатрский, – ничего не вышло у тебя с женитьбой на этой штучке – у нормандца, как видно, есть чем ублажить красотку!
Расстроенный барон так посмотрел на кузена, что тот сразу затих:
– Ладно, ладно, друг мой, уже и пошутить нельзя!
– Пойдем, оденемся, Клемент. Нужно послушать, что нам еще расскажут о новом графе Мелана.
Встреча в лесу
Позавтракав, граф встал из-за стола и вышел во двор. По небу плыли кавалькады кучевых облаков. Сквозь них прорывались яркие лучи и сверкающими проблесками бродили по голубому небу. Ночная гроза прошла Мелан стороной, и небо стало стремительно очищаться. Солнце так ослепительно светило, что казалось, будто сама земля испускает свет и тепло. День обещал быть жарким и душным, и птицы радовались хорошей погоде, описывая круги по воздуху и звонким пением приветствуя солнце.
– Ну, вот что, красавица, сейчас мы с тобой поедем в лес, – объявил Ингмар, вернувшись в зал. Погода и впрямь приглашала на прогулку.
– Ты норманнский варвар, Ингмар – совершенно не умеешь обращаться с француженками, – кокетливо запротестовала Кларисса, – надо было вчера сказать, что поедем гулять.
Молодая женщина и сама была не прочь развеяться, но особенности характера заставляли ее противиться. Язык как будто самостоятельно заявлял то, что она вовсе не хотела говорить.
– Какая разница? – удивился хевдинг, – Да и не знал я вчера, что сегодня будет такая чудесная погода.
Мужчина подошел к жене и обнял ее за талию.
– Поедем, милая, не капризничай.
Постепенно Ингмар, даже против ее воли, начал завладевать сердцем Клариссы. Она стала замечать за собой, что ей нравится его могучая фигура, что не вызывает прежнего раздражения его повелительный голос, когда он командует ее слугами. Графиня отметила про себя, что ей уже нравится, что теперь муж взял на себя большинство забот и дел по управлению графством. Конечно, на жене графа по-прежнему осталась лежать ответственность за порядок в замке. Кларисса распоряжалась созданием и сохранением припасов на зиму, ей подчинялись работники кухни, она следила за чистотой и порядком – муж, как и обещал, не вмешивался в мелкие покупки, которые она делала. Но как хорошо стало, что Ингмар взял на себя командование дружинниками! С этим грубым народом графине было очень нелегко справиться – они явно не желали подчиняться женщине. Правда, она злорадно ожидала последствий порки караула, заснувшего на страже. Ей казалось, что франки возненавидят норманнского захватчика. И каково же было удивление Клариссы, когда она обнаружила, что после порки никто из наказанных не затаил злобы на нового графа. Оказалось, дружинники, которые прозевали кражу корабля, только больше стали уважать нового хозяина за твердый характер. Вдобавок любители поспать, получив назначенные удары плетей, как бы искупили свою вину. Ингмар придерживался такого правила: получил наказание – вины больше нет. Хевдинг давал возможность каждому из своих подчиненных в дальнейшем делом доказать, что проступок был лишь досадным недоразумением. После порки франки стали нести службу не хуже их товарищей норманнов. Да и вообще отношения между франками и дружинниками Ингмара сразу же после свадебного пира стали довольно дружественными. И здесь не
– Все-таки мужчинами должны управлять мужчины, – была вынуждена признать Кларисса.
– Ну что, уговорил? – отвлек от раздумий Клариссу муж.
– Я буду готова только лишь через час.
– Хоть и через два, – хмыкнул хевдинг, – мы ненадолго.
Когда они выехала из ворот, все невольно залюбовались красивой парой. Да и лошади были им под стать. Дагни, игреневый жеребец Ингмара, и Сейла, белоснежная, с черным хвостом и такой же гривой, изящная, как и ее хозяйка, не удержались и понеслись к реке. Лошади не могли не разделить чувства наездников.
– Мы едем без охраны? – удивилась Кларисса.
Ингмар погладил рукоятку меча, закрепленного на широком кожаном поясе, и возразил:
– Разве тебе нужна еще какая-нибудь дополнительная защита? С тобой ведь я.
От его уверенных слов Клариссе стало спокойнее, и она пустила Сейлу галопом по чудесному зеленому лугу. Дагни поспешил за ней, похоже, жеребец тоже находил красавицу кобылицу весьма привлекательной. Но на Клариссу до сих пор навевал ужас тот лес, где было расположено опасное болото, и она направила кобылу к дубовой роще – в противоположную сторону.
– Попробуй, догони! – крикнула графиня и послала Сейлу в стремительный галоп.
Белая кобыла была более резвой, чем тяжелый Дагни, и быстро оторвалась от преследователя. Ингмар прижался к взмокшей шее жеребца и пришпорил его. Веселый смех жены стал приближаться. Проезжавшие мимо вилланы, сидевшие на телеге с сеном, вывернули себе шеи, наблюдая, как неслись по зеленому лугу два всадника. Прозрачная белая вуаль развевался на голове изящной женщины, а рослый белокурый мужчина, стараясь догнать красавицу, казалось, слился со своим коричневым жеребцом. Лишь на краю поля Ингмару удалось настичь жену.
Всадники пересекли небольшой кустарник на окраине луга и въехали в дубраву – кроны величественных дубов сомкнулись над их головами где-то далеко вверху. Мощные узловатые стволы были расположены друг от друга на большом расстоянии, и дубрава напоминала громадный зал с многочисленными колоннами. Под дубами молодые деревья не росли, только сочная зеленая трава, да и то небольшими кустиками. Невольно лошади сбавили темп и шли неторопливо, как бы подчиняясь духу покоя и торжественности, царившему в лесу. Иногда из кустов выскакивал потревоженный заяц и под смех Клариссы несся петлями, как будто за ним гналась свора собак. Где-то вдали слышались трубные крики оленей – самцы вызывали друг друга на бой и оповещали своих дам о своей готовности к любви. Ингмар ехал за женой немного сзади, чтобы полюбоваться стройной фигуркой Клариссы и ее изящной посадкой в седле. Молодая женщина ощущала жадный мужской взгляд – ей было приятно, что тот не спускает с нее глаз. Время от времени Кларисса оглядывалась и неизменно натыкалась на теплые голубые глаза нормандца.
Вскоре дубрава перешла в сосновый лес. Толстые коричневые корни могучих сосен поросли кустиками черники. Ягоды уже начинали созревать, и Ингмар предложил спешиться. Через некоторое время губы у мужа стали темно-синими, как у вампира. Кларисса залилась смехом, показывая мужу на его рот. Тогда викинг достал свой меч, и в начищенном отполированном клинке женщина увидела свое отражение. У нее был точно такой же рот мертвеца. Ингмар взял жену за теплую руку и попробовал притянуть к себе, но та, игриво взвизгнув, вырвалась и побежала вниз по поросшему густой травой склону.