Охота на Клариссу
Шрифт:
– А с ней чтобы сделал? – не унимался граф.
– Не знаю, – протянул викинг, – так сразу не скажешь… Но убивать бы не стал, это точно. И простить не смог бы, наверное. Скорее всего, бросил бы.
Ингмар встал и потянулся. Разговор с рулевым немного отвлек его от черных размышлений, но ответа на свой вопрос он не получил.
– А что случилось? – окликнул Ингмара рулевой, когда тот уже направился к выходу.
– Пока не знаю, Арни, – повернулся хевдинг, поправляя пояс, – может, и ничего.
Его спина скрылась в проеме двери, где он столкнулся с возвращающимися
– Что-то не в порядке у них, нашего хевдинга и его красотки, – пробормотал Отто, когда дверь за Ингмаром захлопнулась.
– Не наше это дело, – хмыкнул Арни.
– Пока не наше, а потом вполне может стать и нашим, – резонно возразил дружинник, – они ссорятся, хорошо хоть не дерутся, а у нас тут, в замке, стало очень плохо, как в могиле.
– Это правильно, – поддержал его еще один викинг, светловолосый Олаф.
– Ты лучше поглядывай за хевдингом, как бы чего не случилось, – Гро многозначительно посмотрел прямо в выцветшие глаза рулевого.
– Это верно, – задумчиво протянул пожилой викинг и стал собираться, – сейчас он в таком состоянии, что может что угодно натворить.
С этими словами Арни тоже вышел из комнаты.
Берега Нормандии омывает океан, и погода здесь могла измениться в течение пятнадцати минут. Вот и сейчас только что был ясный летний день, и вдруг все небо затянули высокие слоистые серые облака. Стал накрапывать холодный редкий дождичек, и на душе у Ингмара стало еще тоскливей. Он вышел из замка и пошел по узкой тропке, пробитой вдоль высокой крепостной стены вокруг всего замка. Узкое полотно дорожки порой прижималось прямо к кирпичной стене и в этих местах было наклонным. Дождь сделал тропинку скользкой, но граф все равно продолжал свой путь, стараясь занять себя осмотром состояния стены и проверкой прилегающей местности. В одном месте Ингмар все же поскользнулся на мокрой траве и, поднимаясь, стал сыпать норвежскими проклятиями. При этом графу показалось, что в кустах, позади него, что-то хрустнуло. Ингмар оглянулся и притих, рука сама потянулась к мечу.
– Никого нет, померещилось, наверно, – выждав пару минуту, решил граф и продолжил начатое дело.
Через полчаса он вошел во двор и стал отряхивать грязь с сапог на каменную мостовую. Нащупав ключ в кармане мокрого плаща, быстро вбежал по каменным ступеням и вошел в комнату, где проводила в заточении время его неверная жена. Когда дверь закрылась за ним, Ингмар увидел, что в комнате было темно. Ставни были плотно закрыты; присмотревшись, он увидел, что Кларисса лежит на кровати, накрывшись с головой одеялом. На столе стоял поднос с нетронутым ужином. Молодая женщина даже не шевельнулась, когда он вошел, и граф задрожал, его охватил ужас.
– Кларисса умерла! Судя по тому, как она лежит, она мертва, покончила с собой! – он, бросившись к кровати, сорвал одеяло с головы жены. На него глянули испуганные заплаканные глаза. Ингмар отошел обратно вглубь комнаты и уселся на стул – сердце стучало так, что, казалось, вырвется из груди. Только сейчас он понял, как она ему была дорога. Но никогда Ингмар не
– Я должен встретиться с твоим Ги… – холодно процедил он, наконец, взяв себя в руки.
Кларисса откинула одеяло и села на постели. Молодая женщина сложила обе руки вместе открытыми ладонями вверх и бессильно протянула их перед собой на коленях, как будто давала себя связать. Ее лица Ингмар не видел, так как она опустила голову.
– Ты должна написать ему записку.
Кларисса подняла удивленный взгляд.
– Да, да, чтобы он пришел к тебе на свидание, например, вон в тот лесок, к старому дубу… Там мы с ним и разберемся, как мужчина с мужчиной. Не хочется штурмовать его замок из-за неверной бабы!
– И ты убьешь его?!
– Возможно.
– Я не желаю, чтобы ты убивал хорошего человека, я ни за что не буду писать никаких записок! – Полураздетая Кларисса вскочила и подбежала к окну, чтобы открыть ставни.
– Если ты хочешь, чтобы между нами все было по-прежнему, чтобы я простил тебя – ты должна написать эту записку, – сказал Ингмар.
– Я ни в чем перед тобой не виновата! А насчет записки… Слишком дорогая цена нашего спокойствия – смерть невинного человека.
– Невинного?! – Ингмар чуть не подавился от негодования.
– Да, невинного, – графиня резко повернулась в мужу, – он ни в чем не виноват перед тобой.
– Хорошо, – постарался быть более гибким граф, – если это правда, я ничего ему не сделаю. Но все же мы с ним должны поговорить.
– Вот и пригласи его сам, если тебя душит дурацкая ревность, а меня не ввязывай в эту смешную историю, – и графиня опять нырнула в свою постель и накрыла голову подушкой.
Ингмар так хлопнул дверью, что та чуть не развалилась. Граф уже потянулся за ключом, но из-за угла показалась тетушка Мари и издалека замахала рукой, чтобы обратить на себя внимание.
– Я хочу поговорить с племянницей, Ингмар, – заговорила она торопливо, от волнения ее второй подбородок даже затрясся. Было видно, что пожилая женщина сильно встревожена.
– Что у вас стряслось? – проговорила она, задыхаясь от быстрого шага. Поравнявшись с графом, она взяла его за локоть.
– То и стряслось, что моя жена путается с каким-то другом детства!
– Послушай, Ингмар, – взволнованная женщина приблизилась к хевдингу вплотную и заговорила прямо ему в лицо, – когда-то в детстве они играли вместе, но сейчас… Это просто невозможно! Да, он просил ее выйти за него замуж, но девочка ему отказала.
– Но вчера я их чуть не поймал, у них была любовная встреча!
– Может, это была не она?
– Я их издалека видел, на ней был фиолетовый плащ, а потом он, мокрый, висел в шкафу, – Ингмар отвел в сторону руку женщины, – и она не смогла мне толком объяснить, отчего это ее любимый плащ промок, если она вообще не выходила из комнаты. Впрочем, может, вы сами во всем разберетесь, мадам. Вдруг она вам все поведает! – с этими словами граф пошел прочь.
– Ингмар! – остановила его тетушка Мари, – обещай ничего не предпринимать, пока не будешь точно уверен в ее вине!