Охота на Клариссу

фон Лоренц Александра

– В чем я могу быть уверен, господин, если меня там не было.

– Но слухами земля полнится.

– Вы правы, граф, люди говорят многое…

– И?

– Ну и говорят, что эти люди были все в масках и почти не болтали, – монах протянул руку к кожаному мешку с водой и сделал несколько жадных глотков. Солнце уже начинало припекать, а по монастырскому обычаю во рту служителя церкви еще не было и крошки.

– Но все же несколько слов было сказано, причем на французском языке, – наконец закончил он.

– А почему же тогда решили, что это

викинги?

– У нас все сваливают на вашего брата, – Бастиан хитро покосился на графа, – но еще и одеты они были как северяне.

– И что, они ограбили монастырь?

– В том-то и дело, что особого грабежа не было, – задумчиво ответил монах. По всему было видно, что он смышленый и наблюдательный малый.

– Так схватили наспех, что попалось в руки.

– А зачем же тогда убили всех?

– Думаю, не хотели, чтобы были свидетели.

– Мои соотечественники не боятся свидетелей, – сказал Ингмар. Наконец-то над головами всадников сомкнулись ветви деревьев, и ехать стало легко и приятно.

– Если мы нападаем, то у нас это – подвиг, так считается в Норвегии. Никогда не видел, чтобы викинги шли в бой с закрытым лицом, – добавил он.

В том-то и дело, мессир граф, – согласился Бастиан, – и нам этот ваш обычай известен. Эти грабители ворвались в монастырь после трапезы, когда братия почивала. При этом они убивали всех, кто попадался на их пути – сначала привратника, затем ключника, а потом и старого монаха, который копировал писание. После этого бандиты ворвались в кельи и наносили удары мечом каждому брату, прямо в его постели. Поэтому никто не мог видеть, как убивали графа и его жену.

– А как там оказался виллан?

– Ему не повезло, как и вашему покойному тестю. Дион приехал за монастырским сыром, хотел выменять его на пшеницу. Он отдыхал после долгого пути во дворике, которым вы изволили проходить, прямо у бассейна, и получил удар мечом по спине, когда пытался закрыться.

Ингмар с интересом посмотрел на медлительного рассказчика.

– Виллан упал прямо в воду, – продолжал тот, – и убийца подумал, что он утонул. Но потом бедняга Дион выбрался из бассейна и отполз в кусты можжевельника. Можно сказать, что эти заросли спасли ему жизнь.

– И он мог оттуда что-нибудь видеть?

– Возможно, мессир, хотя это лучше узнать у него.

Монах надолго умолк. У Ингмара сложилось впечатление, что Бастиан пожалел о пробившейся у него разговорчивости.

– Бастиан, ты боишься их?

Монах резко повернулся к графу, как будто ужаленный.

– Наша жизнь так уныла, мессир граф, что ничего не изменится оттого, если я умру сегодня или через тридцать лет, – наконец заговорил он, – дни наши проходят однообразно и почти без радостей. Однако это не значит, что мое сердце превратилось в камень. Я и сам постригся в монахи после великого горя, постигшего мою семью. Моя молодая жена, прекрасная Бриджит, была изнасилована и убита в Лейнском лесу, что находится во владениях барона Доната де Брюнне…

Ингмар удивленно взглянул на монаха.

– Да,

да, мессир, ей было всего двадцать, и она уже понесла от меня. Эти негодяи, наверное, рвали ее когтями, так она была истерзана. Если бы у меня были ваши возможности, мессир граф, я бы все отдал, чтобы найти убийц. Но я был всего лишь бедный виллан. Не смог я продолжать жить как прежде и ушел в монастырь.

Ингмар опустил голову. Он вдруг ощутил всем сердцем глубину горя, которое постигло Бастиана. Наверняка уже прошло много лет, но в тихих словах франка чувствовалась такая боль, что Ингмар невольно поежился. Викинг не нашел никаких слов, чтобы утешить пожилого монаха, да и были ли такие слова.

– Я знаю, что вы сочувствуете мне, мессир, хотя не вымолвили ни слова, – вдруг сказал Бастиан, – и поэтому решился помочь вам. Я надеюсь, может, вы найдете убийц, пусть даже и других, а не тех, что измывались над моей милой Бриджит, – голос монаха дрогнул, и Ингмару показалось, что тот смахнул слезу. – Пусть хоть немного в этом мире прибавится справедливости, пусть хоть иногда ответят те, кто попирает заповеди господни…

– А как же божий суд? – хмыкнул викинг.

– Пока настоятель нас не слышит, отвечу вам. Бог там, далеко, – монах скосил свои глазки к небу, – но он дал нам руки и ноги, чтобы мы могли действовать на этом свете.

– А в некоторые руки дал и меч, – с ухмылкой добавил Ингмар.

– Так пусть ваш меч, мессир, послужит правому делу.

В долгих разговорах всадники проехали несколько десятков миль. Их дорога пролегала через селения и колосящиеся пшеничные поля, пересекала броды через небольшие речушки, рассекала густые буковые и дубовые леса. Когда стало смеркаться, на горизонте появилось небольшое селение, состоящее всего из десятка хозяйств.

– Это и есть Викью, деревня, где живет Дион, – указал монах на небольшие каменные дома, накрытые соломенными крышами.

Вооруженные всадники вызвали большой интерес у сельских жителей. К тому же викинги имели обыкновение иметь при себе дорогое, украшенное золотой чеканкой оружие, которое покупали или добывали как трофеи в самых разных частях света. Мужественные бородатые лица, блеск серебра и золота буквально зачаровал местных жителей, которые стояли в сторонке, не решаясь приблизиться к всадникам. Но, когда вилланы увидели среди викингов знакомого монаха, их оцепенение исчезло.

– Эй, Бастиан, ты кого привез к нам? – раздался голос из толпы.

Монах с отчаянным кряхтеньем слез с кобылы и принял торжественную позу, повернув руку в сторону Ингмара.

– Граф Ингмар де Мелан наградил вас своим визитом.

Ингмар не стал делать высокомерное лицо и приветливо улыбнулся. По толпе пронесся вздох облегчения. К графу поспешно подбежал средних лет мужчина и снял шапку. По всей видимости, это был староста.

– Чем мы обязаны вашему визиту в наше скромное поселение, мессир? – проговорил он густым басом. От старосты густо пахло чесноком и бараниной, видно – он был внезапно оторван от стола.