Охота на красавиц
Шрифт:
Максим наконец поднял голову и хрипло выговорил:
– Сними… скорее…
Кира попыталась стащить петлю, не выпуская револьвера, однако руки так тряслись, что она дважды стукнула Максима стволом в висок.
Он страдальчески закатил глаза:
– Да пристрели уж сразу, чтоб не мучился!
Кира истерически всхлипнула, потом разглядела на его бледных губах слабое подобие улыбки и как-то истерически захохотала.
– Теперь руки, – прокашлял Максим, и Кира не без труда, исцарапавшись, распутала проволоку.
Максим встал, качнулся, повис
Раздался грохот. Кира переполошенно подхватила забытый пистолет, выпрямилась, выцеливая неведомого злодея, однако тут же поняла, что это всего-навсего конопатый Серега отпустил кейс. Вернее сказать, кейс отпустил Серегу и с облегчением рухнул наземь. Рядом простерся Серега в позе, которая на этом участке дороги считалась самой актуальной: лицом вниз, руки за голову.
Максим поднял портфель, сел за руль.
– Ну что? – бросил взгляд на Киру. – Едем дальше?
Oна скользнула на заднее сиденье.
Максим включил мотор и вдруг обернулся:
– А слабо тебе продырявить им бензобак? – спросил он, полыхнув на Киру зеленым пламенем озорного взгляда. – Или боеприпасы кончились?
«Дура набитая, – хладнокровно аттестовала себя Кира. – Оставлять этих ненормальных при транспорте?!»
Она не поскупилась: две пули влепила в бензобак, еще две – в шины. Грозный «Харли» обезножел и принялся маяться брюхом, из которого хлынула тугая бензиновая струя.
«Эх, спичку бы туда!» – кровожадно промурлыкал кто-то в глубинах Кириного сознания, но она с гневом отогнала эту мысль: похоже, расхожий имидж Москвиной К.К., 1968 г р., слишком властно овладевал ее существом!
– Строго! – восхитился Максим – и ударил по газам так, что «Москвич» подскочил на месте, а потом проворно выбрался на большую дорогу и с незнаемой прежде прытью понесся вперед, на Ростов.
Кира какое-то время оглядывалась, но, не обнаружив признаков погони, перестала наконец выворачивать шею и напряженно уставилась вперед, каждую минуту ожидая воя сирен и визга тормозов милицейских машин, перегораживающих дорогу. Скажем, если «Робин Гуды» умудрились добраться до телефона, они вполне могут настучать по номеру 02, что к Ростову-де приближается «Москвич», в котором сидит дамочка, вооруженная «макаровым», а из него сыплются пули так же щедро, как семечки – из перезрелого подсолнуха.
– Вряд ли, – вдруг проговорил Максим, поймав в зеркальце Кирин напряженный взгляд и, похоже, прочитав ее мысли. – У этих ребят наверняка с милицией свои счеты, они элементарно побоятся, что стрелки переведутся на них же самих. Кстати, а разрешение на ношение оружия у нас имеется? – спросил он как бы между прочим, и у Киры предательски дрогнуло сердце при этом «у нас»… сказанном, конечно же, чисто случайно, как фигура речи.
– Это не мой пистолет, – сухо ответила она. – Что ли, я вам… – И осеклась: та Москвина К.К., из листовки, просто обязана была иметь при себе не только пистолет, но и полный набор
– А чей? – вскинул брови Максим.
– Трофейный! – огрызнулась Кира.
– Ого! – присвистнул зеленоглазый водитель. – У кого же вы его увели? Не у моего ли дружка Мыколы Кобылянского? А вот такой вопрос: сам Мыкола все еще… как бы это поточнее выразиться… цельная натура?
– То есть? – озадачилась Кира.
– То есть он еще представляет собой одного целого человека или состоит из нескольких частей? – с предельной корректностью уточнил Максим, и Киру затошнило, когда до нее дошло, что имел в виду этот языкастый красавчик.
Да… а она-то думала, будто ее ошалело-самозабвенный бой за спасение жизни Максима что-то изменил в их отношениях. Стоило только вспомнить, какой ужас скручивал ее нервы, когда она увидела его с перетянутым горлом, почти без сознания! Это еще счастье, что никто из «Робин Гудов» не вздумал играть в героев, потому что при малейшей попытке сопротивления Кира стреляла бы не в землю, не в блескучую пряжку – она стреляла бы в людей!
Без всяких колебаний. Лишь бы спасти Максима…
Это открытие потрясло ее едва ли не больше, чем только что разыгравшиеся боевые действия. И еще одно открытие: если б кончились патроны, она ударилась бы в глупую, безнадежную рукопашную. А имей шанс спастись бегством, не бросилась бы бежать. Не смогла бы, пока он…
«Не надо, господи! – взмолилась Кира. – Только не это! Он женат и вообще… нужна я ему… такая!»
«Какая? – ехидно хохотнул кто-то на небесах. – Ты имеешь в виду подробности своей нелегкой биографии?»
Совсем уж затрепала, чуть ли не до дыр затерла она слово «дура», а ничего другого не оставалось, как снова пришлепнуть себе на лоб это поношенное клеймо и удобно умостить на спинке переднего сиденья «макаров». Но тут Максим скосил на черный ствол глаза и усмехнулся:
– Не-а! Этот номер больше не проходит!
– Почему еще? – искренне изумилась Кира.
– А патронов в обойме только семь, – проинформировал Максим. – И выстрелов – ты и правда классно стреляешь! – тоже было семь, разве что у тебя есть запасная обойма.
Запасной обоймы не было, и Кира не смогла скрыть разочарования. Но тут же приободрилась:
– Ты не болтай зря. В случае чего я тебя очень чувствительно рукояткой приложу по затылку!
– Не-а! – снова мотнул головой Максим. – Не приложишь! Тебе ведь водила нужен, правда? Потому ты меня и спасала, да?
Показалось ей, или в глубине этих несусветных глаз, в омутах насмешливой зелени, мелькнуло что-то такое… этакое? У Киры мурашки по спине пошли, но тут же дорогая Аллочка мигнула из подсознания жгучим оком: «Все женатые мужчины…»
– Вот именно, – сухо озвучила эту аксиому Кира. – Ты мне нужен только как водитель!
И отвела глаза, чтобы не ловить поминутно в зеркальце его взгляд, не мучиться попусту, подобно пятнадцатилетней девчонке, у которой впервые дрогнуло сердце.
Дрогнуло, да. Впервые, да…