Охота на либерею
Шрифт:
— Пойдёмте вместе. Веселее всё-таки. Только не по дороге. Мы с сестрой уже два дня через лес идём.
Старик почесал затылок:
— Да, пожалуй. Меня дед Кузьма зовут. Это моя дочь Анна и внучка Варенька.
— А меня Егор зовут. Сестру — Дашутка. Она в лесу прячется.
— Дедушка, Егор хороший, — вдруг сказала Варя, — пойдём вместе с ним.
Дед Кузьма внимательно посмотрел на внучку, но ничего не сказал, только кивнул. Потом так же внимательно глянул на Егорку и сказал:
— Пойдёмте в лес, нечего тут стоять, в самом деле.
Дед
— Добрый лук. Только ты его пока держи про запас. Стрел немного, авось пригодятся в пути. А пропитание мы и без лука раздобудем.
Вечером, когда они размещались на ночлег неподалёку от какой-то речки, он отошёл куда-то в сторону. Вернулся, держа в одной руке несколько мелких птичьих яиц, а в другой — стерлядь, чуть меньше аршина длиной. Егорка аж рот раскрыл от изумления. Яйца — это ещё понятно. Как он сам-то не догадался поискать птичьи гнёзда, не пришлось бы одними лопушиными корнями питаться. А вот стерлядь откуда? Ни сети, ни удочки у старика не было.
Дед Кузьма, делая вид, что не замечает Егоркиного изумления, взял у него нож, деловито почистил рыбу, выпотрошил и порезал на крупные куски.
— Соли нет, — сказал он, — но мы, чай, не бояре. И так сыты будем.
Потом похвалил бездымный костерок и стал копаться в углях, ожидая, когда они прогорят и настанет пора запекать рыбу. Дашутка угостила всех собранной накануне жимолостью. Старик от своей доли отказался, отдав её дочери и внучке.
— Дед Кузьма, — спросил Егорка, — как ты сумел стерлядь-то раздобыть?
Тот усмехнулся:
— А я рыбьему царю давний приятель. Его как-то мужики у нас поймали за то, что он сети рвал, хотели поленьями побить, а я спас. Вот с тех пор он мне с рыбёшкой-то и помогает.
Дашутка слушала деда Кузьму, раскрыв рот. А Егорка смутился. До сих пор он подшучивал над сестрой, а теперь, выходит, и над ним самим шутят. Старик посматривал на него по-доброму, хитро прищурясь. Видно было, что ещё немного, и он, насладившись Егоркиным удивлением, расскажет всё сам. Но тут в разговор вмешалась Дашутка. Ей показалось, что старик насмехается над Егоркой, и она решила вступиться за брата:
— А у нас нож есть, заговоренный против всякой нечисти. Его калики перехожие подарили. В прошлую ночь на нас леший напал, так братик его в левую пятку кольнул, тот и отстал.
Дед Кузьма сначала аж онемел от неожиданности. Даже рот раскрыл нараспашку, словно гордясь всеми своими четырьмя зубами. Потом глянул на горящие глаза Дашутки и захохотал. Она так самоотверженно кинулась на защиту брата и так походила на отважную волчицу, готовую биться с врагом, даже если тот намного сильнее её, что Егорка тоже улыбнулся. Отсмеявшись, дед Кузьма спросил:
— Это ты ей рассказал про заговоренный нож-то?
Егорка кивнул.
— Молодец. Язык, вижу, у тебя подвешен хорошо. И в леших, водяных и чертей не веришь?
— Не верю.
— Опять молодец. Нет их.
Потом повернул лицо к Дашутке:
— И ты, внученька, тоже молодец. Вот так и надо всегда. Своих в обиду не давай и, чего бы тебе это ни стоило, кидайся на выручку и бейся, как волчица за своих волчат бьётся.
Они посидели ещё немного у погасшего костерка, потом дед Кузьма сказал:
— Я так думаю, идти нам надо в Сергиеву обитель. Сейчас не знаешь, где лучше. А там стены высокие, от любого врага отсидеться можно. Дорогу я знаю. Доберёмся, а там видно будет, что делать.
Потом, когда уже укладывался спать на пахучие еловые ветки, неизвестно зачем произнёс:
— А Варенька у нас — глазастенькая. Далеко видит.
Через семь дней они без особых приключений добрались до Сергиевой обители [39] .
Глава 5
КАК ЛОВИТЬ РЫБУ РУКАМИ
39
Троице-Сергиев монастырь. В правление Ивана Грозного он был превращён в мощную крепость.
Сергиева обитель, лето 1571 года
Когда подошли к Сергиеву монастырю, дед Кузьма велел Егорке идти за ним, а остальных оставил сидеть в кустах, пока не станет ясно, всё ли спокойно. Мало ли — вдруг татары и монастырь тоже разграбили? Подошли к опушке леса, и дед Кузьма, выглянув из-за толстенного соснового ствола, стал зыркать прищуренными глазами по сторонам — осматриваться. А Егорка рядом стоит и тоже смотрит, правда, ничего особенного он так и не заметил.
Монастырь выглядел как крепость: высокие стены, башни. Ворота хоть и деревянные, но окованы железом. Над стеной возвышается каменная церковная колокольня. Перед крепостной стеной бежит речка-невеличка.
— Вроде спокойно, — сказал дед Кузьма.
— Ага, — подтвердил Егорка.
Вдалеке скрипнули ворота, одна створка подалась, и из монастыря вышли двое монахов. Один нёс два топора, второй держал на плече двуручную пилу.
— В лес, брёвна заготавливать, — сказал дед Кузьма, — стало быть, и правда всё спокойно. Пойдём за нашими. Эх, чую, накормят нас в обители настоящей кашей! А то в брюхе больно уж скучно стало.
— Зачем им пила и два топора? — спросил Егорка. — Их ведь всего двое.
— Пилить будут вдвоём, а топоры — чтоб сучки рубить. Тоже вдвоём. Чего второму-то без дела простаивать?
Анна, Варенька и Дашутка терпеливо ждали, когда вернутся дед Кузьма с Егоркой. Варя встретила их словами:
— И что вот ходили? И так же ясно, что татар здесь нету.
Анна погладила дочь по голове…
На полпути к монастырским стенам они встретили монахов, что отправились за дровами. Дед Кузьма перекрестился и произнёс:
— Здравствуйте, божьи люди. Ищем защиты в Сергиевой обители от разорения басурманского.