Охота на льва. Русская сова против британского льва!
Шрифт:
Но поскольку французы в гостинице еще не появились, Денис снова невольно вернулся к насущному. Что же, черт возьми, с ним происходит? Почему эта женщина, ко всему агент враждебной разведки, стала так сильно занимать его мысли и чувства? Неужели он наконец пал жертвой коварного сыночка беспутной Афродиты, которая и сама не знала, кто же его отец? [6] Не время, ей-богу, не время… Такие страсти впору неопытному кадету или старцу за пятьдесят, в последний раз норовящему израсходовать всю силу, что скопилась в душе…
6
В
«Прекрати! – строго сказал Денис сам себе. – Нюня! Слюни распустил и раскис! Институтка, смольнянка, кисейная барышня! Ты еще портрет любимого создания укради и на груди таскай! Шекспировский Ромео в должности капитана контрразведки! Позорище!»
И далее Давыдов внушал себе: «Не ты первый, не ты последний, у кого случился роман с вражеским агентом в юбке, это никакое не диво, а обычная неприятность; нужно просто взять себя в руки и воспользоваться удачной возможностью выудить как можно больше ценных сведений о противнике и его замыслах. Да, именно так!..»
Денис прислушался, оппоненты внутри него – институтка, кисейная барышня и Ромео – молчали. Кажется, сработало. Он снова ощутил себя собранным, энергичным и готовым к действию – как будто спросонья валялся, разнежившись, и по сигналу боевой трубы вскочил, встряхнулся и плеснул в рожу ледяной воды. Интрижка с мисс Веллингтон интрижкой и останется, приятным эпизодом, не более.
Небосвод над головой Дениса снова был чист, но одно крохотное облачко все же висело у горизонта – мысль о том, что где-то кто-то доносит в письменном виде: агент и объект уединились в номере «Метрополя», в два часа ночи спросили шампанского, в пять часов утра вызвали дежурную горничную, спросили горячего чая.
Эту ночь он провел один в собственном номере.
Наутро все завертелось. Давыдов завтракал в кондитерской напротив главного подъезда «Метрополя», когда к крыльцу лихо подкатил новенький «Олдсмобил-Лимитед», сияя белоснежной резиной колес и свежим синим лаком открытого кузова. Из авто вышли трое – молодая, рыжеволосая женщина в модном костюме-тальере темно-шоколадного цвета, прекрасно оттеняющем почти белую кожу хозяйки, и двое, тоже молодых, людей в клетчатых спортивных костюмах, делавших их почти близнецами. Троица, оживленно переговариваясь, скрылась в холле гостиницы, а их дорогущую машину обступили носильщики и вскоре гуськом потянулись за гостями, кренясь под тяжестью их чемоданов и баулов. Шофер же «олдсмобиля» заглушил рокочущий мотор и закурил длинную тонкую сигару.
Денис, подчиняясь внутреннему чутью, скоренько допил свой чай, бросил на столик ассигнацию, минимум в полтора раза превышающую достоинством стоимость завтрака, и быстро покинул кондитерскую. Сделав полукруг по улице, Давыдов праздной походкой подошел к авто и принял заинтересованный вид, разглядывая чудо техники. Поравнялся с местом водителя и воскликнул:
– Надо
– Арендован Московским обществом воздухоплавания, лично господином Жуковским, для сопровождения французских коллег, – словоохотливо сообщил шофер.
– Да-а?! И чего ж у нас французам-то занадобилось? – Денис решил и дальше разыгрывать праздного обывателя. – Авиаторы, что ль?
– Да нет, какое там! На шарах воздушных они летают и на этих… как их… дирибляхах?..
– Дирижаблях.
– Вот-вот!.. А вы, гляжу, в технике разбираетесь? Небось, инженер?
– Что вы, сударь! Я как раз интересующийся, любитель… А что, дамочка ихняя, я видел, тоже летает?
– Не, она у их навроде переводчика. Или секретаря?..
– Ну и дела, – озабоченно вздохнул Давыдов. – Надо же… – И продолжая бормотать себе под нос всякую ерунду, ретировался от машины в обратном направлении.
Выйдя из поля зрения шофера и убедившись, что тот нашел себе новый объект внимания – двух гимназистов, во все глаза уставившихся на авто, Денис так же, по дуге, обошел квартал и незамеченным проник в гостиницу.
За стойкой администратора дежурил незнакомый ему молодой человек. Давыдов решил воспользоваться своим новым качеством и предъявил служителю полицейский значок.
– Старший инспектор Давыдов. Сыскная полиция.
– Чем могу быть полезен? – подобострастно улыбнулся портье.
– К вам только что заселились французы. Двое мужчин и женщина.
– Точно так-с…
– Мне нужны их имена и номера апартаментов.
– Извините, господин инспектор… но они все же иностранцы, а по правилам нашей гостиницы…
– Я знаю правила, сударь! – рыкнул Денис. – Но у нас есть сведения, что против господ французов замышлена уголовная акция. Потому я обязан войти с ними в контакт и провести профилактическую беседу, а также обеспечить негласный надзор для их же безопасности. – И он сурово уставился на стушевавшегося портье.
– М-минуточку, господин капитан, – залепетал тот, судорожно листая журнал регистрации, – т-так бы сразу и сказали… за-зачем же кричать?.. Господи, пронеси!.. не хватало еще неприятностей с иностранцами… Вот! Номер двести шесть, месье Монтиньяк и месье Ле Бурж. Номер двести семь, мадемуазель Бетенфельд. Все трое – члены официальной делегации Парижского общества воздухоплавания, прибыли по приглашению Московского общества воздухоплавания…
– Благодарю за содействие, сударь! – буркнул Давыдов, не выходя из образа, и нарочито грубо хлопнул опешившего портье по узкому плечу. После чего решительно направился к лестнице на второй этаж.
Зачаток придуманной экспромтом легенды стремительно разрастался в голове капитана вместе с возбуждением от нового приключения. Французский язык, не в пример английскому, Денис знал на «ять», так что проблем в общении с новой шпионкой не видел. Для достоверности образа московского сыщика он, правда, решил немного снизить уровень владения языком, дабы отвести возможные подозрения.
Но когда постучал в дверь 207-го номера, неожиданно услышал:
– Войдите!
Сказано было по-русски и почти без акцента. «Однако, дамочка не так проста, как показалось!» – взял себе на заметку Давыдов.