Охота на медведя

Катериничев Петр Владимирович

— Время от времени это случается с каждым. Женя помолчала, вздохнула:

— Что мне до них? Мне бы себя понять. И мир, что вокруг.

— Разве можно понять мир без людей? — Порой люди только все портят.

— Бывает и так.

— А я хочу узнать, чего стою я. И боюсь узнать, что ничего не стою.

— Я мало понимаю в искусстве. Но один поэт...

... Он часто сочинял для собственной забавы В старинном стиле ряд вещей, В которых очень бы хотел всем показать, К чему лежит его душа.

И

часто забывал задуматься над тем, Удачно вышло или нет.

Вот с этим настроением в душе Он прожил до конца всю жизнь.

— Это его стихи?

— Да.

— Я не хочу писать только для забавы.

— Беда людей в том, что часто они относятся к себе слишком серьезно.

— А тот поэт... Он был серьезен?

— Разве нет?

— «Для собственной забавы...» Он уже умер?

— О да. Полторы тысячи лет назад. В Китае.

— Как он попал в Китай?

— Он был китаец.

Девушка задумалась, произнесла тихо:

— Мы летим над Европой, прошло полтора тысячелетия, и вы цитируете мне его стихи. «Он часто сочинял для собственной забавы...» Вы литературовед?

— Нет. Я биржевик.

— Делец?

— Можно и так сказать.

— Вы странный делец.

— Мой партнер счел меня ненормальным.

— А знаете что... Могу я вас попросить... посмотреть некоторые мои работы?

— Прямо сейчас?

— Нет, конечно. — Женя достала визитку, подала Олегу. — Когда вам будет угодно.

Гринев прочел телефон, адрес.

— Рублевское шоссе?

— Папа подарил мне шале. Мама оплатила архитектора: я переделала весь второй этаж под студию.

Олег достал из портмоне свою визитку и подал девушке.

— «Икар консалтинг». А что означает первое слово?

— Разве это важно?

— А все-таки?

— Что-то из греческой мифологии.

Женя улыбнулась:

— Вспомнила! Вы хотите научить людей летать?

— Не совсем так.

— Помнится, Дедал сделал Икару крылья, чтобы тот смог выбраться из неволи... А когда он взмыл на этих крыльях, то возгордился — и полетел все выше, выше... И солнце растопило воск, и он разбился. Вы не боитесь разбиться, Олег?

— Нет. Это ведь только миф.

— Люди обожают мифы. У моего дедушки фонотека песен шестидесятых. Там есть и такая, про космонавтов: «...Долетайте до самого Солнца и домой возвращайтесь скорей!»

— Строка поэта-песенника дерзновенна, но глупа.

— Для поэта немного глупости даже необходимо. А вот для дельца — поэзия?..

На бирже теперь творятся мифы? Я раньше думала, что деньги.

— И деньги тоже. Мы помогаем людям не думать о том, как быть с лишними деньгами.

— У кого-то в наше время есть лишние?

— О да. Есть люди, у которых их столько, что они не знают, что с ними делать. Но хотят получать прибыль.

Чем больше, тем лучше. И тогда обращаются к нам.

— Мне всегда казалось, что биржа — это вроде... игры. Покер или что-то подобное.

— Возможно. Только играть приходится одновременно на десяти столах тридцатью колодами.

— На чужие деньги.

— Тебе доверят деньги, только если ты в выигрыше.

— Всегда?

— Всегда. Или почти всегда. Иначе к тебе не обратятся.

— Мне казалось... Если это похоже на покер, то за одним из столов может оказаться шулер. С крапленой колодой.

— Шулера сидят за каждым столом. И играют у нас только краплеными.

— И все равно нужно выигрывать?

— Иначе нельзя.

— И вы всегда выигрываете, Олег?

— Стараюсь.

— Надо же... У вас такая увлекательная жизнь.

— Иронизируете?

— Нет. — Женя помолчала, спросила:

— А если вы когда-нибудь проиграетесь в пух и прах?

— Об этом лучше не думать.

— Потому что проиграете чужие деньги?

— В том числе.

Женя покачала головой:

— Тогда вы не делец. Вы — игрок.

— Скорее — финансист.

— Звучит красивее, но разве это меняет суть дела?

— Да. Игрок надеется на удачу, случай или везение...

— ...А финансист сдает загодя крапленные карты?

— Да. Но те, о которых вы говорите... Это очень крупные финансисты. Я таких не встречал.

— Может быть, я встречала?

— Вряд ли.

— Почему?

— Они не летают даже первым классом. У них собственные самолеты.

— Тогда в чем заключается ваша игра, финансист?

— Угадать, когда и с какой колодой они вступят в игру.

— Все-таки — угадать? «Удача, случай или везение...»

— Женя, когда вы видите часть картины, вы можете назвать имя художника?

— Как правило, да.

— А если видите ее четверть, можете представить все остальное?

— Если я узнала руку мастера или его школу — конечно. Но без мелких деталей.

— Я делаю то же самое. Стараюсь по фрагменту угадать всю картину. Только имею дело с цифрами. Которые обозначают финансовые потоки.

— Поток... Река... Водопад... Это творчество. Но не искусство.

— Вот видите. Почему вы решили показать мне работы? Я мало смыслю в живописи.

— Вы странный. Читаете стихи китайского поэта, умершего пятнадцать веков назад, и выигрываете деньги на бирже. Для других.

— Мне тоже перепадает.

— А я рисую картины, которые... — Девушка улыбнулась. — В которых очень бы хотела всем показать, «к чему лежит моя душа». У меня все получится. Просто нужно перестать мучить себя неудовлетворенным тщеславием, а писать как бы «для собственной забавы». Как бы. — Девушка улыбнулась: