Охота на медведя
Шрифт:
— И что ты отвечал?
— Где Чернов, я не знал. Где ты... Что я мог ответить?
— Что меня как раз размазывают по стенке бандиты средней руки за две сотни штук. С твоей подачи. Так что денежки Борзова плакали. Очень горькими слезами.
— Олег, я же... Ты понимаешь, та проблема...
— Том, ты о чем думал, когда принимал у «коллектива» деньги?
— Я не знал, что...
— Том, когда нас ссужают на такой срок под такие проценты... Сколько откатил мальчонке?
— Руслану?
— Да.
— Десятку.
— А
— Двадцатник с небольшим. Мы тогда хорошо отыграли на мироновских акциях.
— Том...
— Да?
— Мы отыграли. Мы.
— Тебе хорошо говорить, Олег.
Гринев покачал головой:
— Том... Том закрыл лицо руками:
— Что мне было делать? Когда вчера приехал этот Руслан...
— Ты понял, чьи деньги, когда принимал их?
— Извини, Олег. Когда вы с Черновым делаете игру, вы тоже происхождение денег до мизинца выверяете? — Лицо Тома сделалось печальным. — Как ты любишь повторять: ничего не нарушишь, ничего не достигнешь. Просто вы — хозяева, вам — можно, а я...
— Тебе шел оклад и процент от сделок. Знаешь, почему, Том? Ты дисциплинирован и умеешь работать. А здесь ты решил сыграть на себя.
— А разве ты сейчас сыграл не на себя, Медведь?
— Ты ответить по деньгам не смог. Я по ним ответил. Ты понял разницу?
— Олег...
— Когда пишешься под деньги, всегда отвечаешь сам. Ты это сделать не можешь. Ты взял деньги и подписался моей головой. У тебя после всего — разговор со мной, у Руслана — со своими, и разговор конкретный.
— Извини, Олег. Я виноват. Вчера, когда подъехали эти...
— Ты меня слил.
— С ними невозможно говорить или что-то обещать. Они бы меня просто грохнули.
— Ты суть уяснил, Том? Жадность губит.
Том понуро кивнул. Поднял на Олега взгляд:
— Я уволен?
— Нет.
— Почему?
— Ты ошибся. Потом — испугался. И то и другое со всеми случается. Как следствие жадности и глупости. Жадность и глупость парой ходят. Бывает, что по отдельности, но реже. — Олег вынул сигарету, чиркнул колесиком зажигалки, затянулся, выпустил дым. — А теперь — думай ты, Том.
— О чем?
— Хочешь ли ты уйти. Или — остаться.
Том погрустнел:
— Я не герой, Олег.
— Я знаю.
— И что-то смыслю в рынке.
— Безусловно.
— Сколько у нас?
— Девяносто пять миллионов.
— Этими деньгами невозможно сейчас двинуть рынок. Это очевидно.
— Я похож на дебила, Том?
— Нет.
— Тогда почему ты думаешь, что я пущусь в эту авантюру?
— Ты уже пустился.
— Я только начал игру.
— Именно. Игру. Ты игрок, Медведь.
Олег усмехнулся:
— Я это уже слышал. И не раз. Ты тоже так считаешь?
— Ты... ты хочешь,
— Зачем тебе эта правда? Но я хочу, Том, чтобы на будущее ты уяснил одно: до трех я считать не буду. Мы не в кегли играем. А потому не будет тебе двадцать второго китайского предупреждения. А будет — что?
— Двойные вилы с вензелями.
— Ого. Откуда такой вокабуляр?
— Кино насмотрелся.
— Мы не в кино. У нас или по-хорошему, или по закону: злоупотребление доверием, мошенничество... Ты веришь, что я разыщу человечка, который возьмется это доказать?
— С тебя станется.
— И позабочусь, чтобы приговор условным не был. — Олег помолчал, добавил:
— Я хочу, чтобы между нами была полная ясность.
— Я понял, Олег.
— По этому вопросу все.
— Олег...
— Да?
— Тебе проще меня уволить.
— Это ты решай теперь сам. Где ты найдешь работу по специальности после всего?
— Нигде, — вздохнул Том. — Но я не пойму... Ты же не филантроп, Олег.
— Нет.
— Тогда... зачем я тебе нужен?
— Боишься подставы?
— Боюсь.
— Твоя голова никому мою не заменит. — Олег усмехнулся невесело. — Да и будку не наказывают за то, что оттуда лает собака. Только без обид. Ты клерк, Том. С тебя и спроса никакого.
— Тем более — не понимаю.
— Время. Нужно работать. А где я быстро найду умного, чувствующего рынок брокера? Нигде.
— Мы будем работать?
— А ты думал, я грохнул рынок из «любви к искусству»?
— Нет, но...
— Что «но»?
— Поговаривают...
— Ну?
— Это мог быть заказ.
— Заказ?
— Да. Дескать, ты грохнул рынок, получил гонорар и — убыл с концами.
— Красиво рисуешь. Том, рынок упал до грунта. Люди потеряли миллиардов семь. «Заказ», «убыл с концами»... Под такой «заказ» концов не оставляют. Их рубят. У тебя еще есть вопросы?
— Нет.
— Работаем?
Том помрачнел, сказал тихо:
— Нет. Я ухожу.
— Ну что ж... Каждому свое.
— Просто еще пожить охота. Никита Николаевич Борзов... В случае неудачи он учинит спрос и с правых, и с виноватых, и с непричастных. Когда ты проиграешь...
— Даже «когда», а не «если»?
— Я не игрок, Медведь. Но и не клерк. Я брокер. И хорошо чувствую рынок.
— Пока, Том. Когда-нибудь станешь старшим брокером.
Том скривил губы в невеселой усмешке:
— Я и не герой, Олег. Но древние были правы: лучше быть живым псом, чем мертвым львом.
— Нет. Лучше быть живым львом.
Глава 31
Рабочий день закончился. Телефоны, время от времени раздраженно пиликающие, заткнулись.