Охота на медведя

Катериничев Петр Владимирович

Глава 55

Предстоящее знакомство с Леонидом Мурдиным было для Гринева не просто неприятным. Во-первых, этот заплечных дел и тихих ликвидации мастер мог вообще не знать заказчиков. Во-вторых, не было никаких гарантий, что он сам поныне живет и здравствует по указанному адресу. И в-третьих... Вот это «в-третьих» распадалось на великое множество осколков, словно разбитая зеркальная витрина.

Олег боялся, что не сможет сдержаться и просто-напросто пристрелит эту сволочь раньше, чем узнает хоть что-нибудь. К тому же наемный убийца и сам по

себе не безвинный агнец, мог оказаться и с товарищами по ремеслу, и чем тогда закончится встреча — никто не скажет. Ну и наконец, Мурдин мог просто — в перерыве между убийствами, зачистками и прочими профессиональными обязанностями — мирно жить в кругу семьи — милой и доброй жены, пары детей, кошки, собаки, морской свинки, хомячка, — и для всех он был вовсе не тем, кем был для Олега, — убийцей и падалью, а милым, добрым, любимым, единственным — хозяином, сыном, мужем, папой. Может, в этом и состоит порой вся подлость окружающей жизни?

Человек в одном обличье — бешеный волк, в другом — добрый ушастый ежик... Кто скажет?

Повторить вслед за чеховским героем: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда», — хочется, но... Опыт подсказывал, что среди людей — каких только тварей не водится. И все — Божьи. Если не обнаружится обратное. И в этом Гриневу нужно было убедиться самому. А вдруг весь рассказ не трезвеющего последнее десятилетие Кузнецова — вымысел неопохмеленного воображения? А что, если Марк Захарович на этот раз сплоховал?

И тем не менее... К встрече следовало подготовиться основательно. Если Мурдин все-таки тот, он куда опаснее давешних хулиганствующих «охотников на медведей».

Дом-башня высился в зеленом микрорайоне на не самой дальней окраине Москвы. Подъезд наверняка заперт электронным кодом. Премудрость небольшая, когда ломишься только в двери, а не в души... Двери, какие не могут открыть деньги, могут открыть большие деньги.

Олег усмехнулся нехорошо, вытащил самый засвеченный мобильник и набрал номер. Ответили после пятого гудка, предварительно отсканировав номер.

— Да? — Голос был хрипл то ли с похмелья, то ли спросонья.

— Мне нужно поговорить с Леонидом Сергеевичем Мурдиным.

— А кто его спрашивает?

— Олег Федорович Гринев.

— Я вас слушаю, — произнес голос после паузы.

— Вам нужны деньги, Леонид?

— Вопрос риторический.

— Для меня нет. Мне нужно поговорить с вами. Сейчас.

— Сейчас около трех. Ночи.

— Время категория относительная, когда речь идет о крупных суммах. Я около вашего дома. Мне нужна информация.

— При чем здесь...

— Леонид Сергеевич, я прервал ваш сон. Суть моего вопроса или предложения по телефону я изложить не могу. Выхода два. Или я поднимусь к вам, или вы спускаетесь ко мне.

— Или — ложусь сны доглядывать.

— Именно. Но... Вопрос, который меня тяготит, для меня важен. Только за то, что вы согласитесь выслушать его, я заплачу тысячу долларов.

— Штуку баксов?

— Штуку.

— А вы шутник.

— Отнюдь. Если же вы знаете ответ, то получите больше.

— Насколько?

— Настолько, насколько ответ будет полон.

— А поконкретнее?

— В

десять раз больше. Или — в сто.

— Я правильно вас понял, э-э-э...

— Гринев. Олег Федорович Гринев. Вы меня поняли правильно.

— Тогда — пойду доглядывать сны. Если речь идет о таких деньгах, вопрос терпит до утра. — Вам не нужна штука зелени? Или — сотка?

— Не от сумасшедшего.

— Я настолько здравомыслящ, что готов бы ждать до утра. Но утром мне на работу.

— Ну и с богом.

— В обороте у меня сейчас свыше ста миллионов долларов.

— И что вы делаете ночью под моими окнами с таким капиталом?

— С вами разговариваю. Но вы правы. Если я не получу ответа сейчас, то... поручу узнать ваше мнение по поводу моего вопроса другим людям.

В разговоре повисла пауза.

— Сейчас я готов подняться к вам один.

Кажется, Олег уловил даже ухмылку на невидимом лице собеседника. Вот только что в ней — сарказм, страх, превосходство?

— Почему? Персоны вашего уровня путешествуют с эскортом.

— Дело конфиденциальное.

— И все-таки? В общих чертах?

— Вы были свидетелем дорожно-транспортного происшествия. Свыше полугода назад. С моим отцом. Я нашел кое-какие документы и хотел бы узнать детали.

Снова пауза. Ну... Думай, Леонид Сергеевич Мурдин, думай. Категорически отказаться? Нормальный ход для обывателя, если ты действительно обыватель. Но не вполне. Ты же стал свидетелем! Отказываться как минимум от штуки только при подтверждении этого — слишком роскошно для «простого труженика». А для «работника ножа и топора» — уклоняться от разговора один на один еще более рискованно. Олег свой интерес и свое простодушие обозначил. Как обозначил свой статус и последствия отказа. Что сделает Мурдин? Пригласит к себе или выйдет?

Если выйдет — значит, «пустышка». Он не замешан в убийстве отца. Если не выйдет... В любом случае — попросит время. Перезвониться или подготовиться.

— Мне нужно минут десять одеться. Поднимайтесь. Чай или кофе?

— Кофе.

— Код подъезда — три пятерки, три тройки. Тринадцатый этаж. Квартира шестьдесят семь. Хотя... Говорить о смерти в три часа ночи — плохая идея. Очень плохая.

Глава 56

Гринев соврал. Он говорил не с пятачка перед подъездом. До дома, в котором жил Мурдин, было минут пять ходу — дворами. Автомобиль он припарковал в ряду местных автовладельцев.

Свинтил с пистолета длинный профессиональный глушитель, навернул другой, короткий, больше похожий на пламегаситель; хлопок из него слышнее на порядок, но на выстрел не похож: этого достаточно. А вот удобство налицо: выхватить пистолет из оперативной кобуры можно было в секунду. Хотя... Вот именно — «хотя».

Мысль, что он собирается предпринять опасную авантюру, была навязчивой и вязкой. Но страха не было. Что вся его жизнь — если не авантюра? Когда идешь к вершине, можно ступить на хрупкий наст и сорваться в пропасть, можно — погибнуть под лавиной, можно — окоченеть на каменном балконе за двести метров до вершины, которую ты не покорил и уже никогда не покоришь...