Охота на мух. Вновь распятый
Шрифт:
Подружки Агабековой уже успели всем растрепаться, что Акиф вчера их сопровождал после уроков до самого дома и прилип к Деле. Говорили с завистью. Поэтому отсутствие вновь объявленной пары вызвало мелкие смешки, перешептывания и перемигивания.
Игорь не упустил случая громогласно объявить:
— Новая пара голубков свила себе гнездышко! Им там тепло и уютно, настолько, что в школу они не торопятся. Что им земная материя, когда они вкушают нектар, паря на небесах.
— Не юродствуй! — строго оборвал его зашедший в эту минуту в класс учитель географии и английского языка Аркадий Маркович.
— «Обидели
С того дня, как Варвара стала учить его и сама учиться вместе с ним любовной премудрости, Игорь находился на вершине блаженства. И еще больше примирился с миром, предоставившим ему столько благ. Хорошо быть любимцем, а быть любимцем фортуны вдвойне хорошо.
Если себя чувствуешь счастливым, — будь им!
А Игорь словно чувствовал, что счастье его еще больше увеличится, если он им поделится с другими, и на перемене подошел к Никите.
— Что это девочки болтают? — посочувствовал он ему. — Я-то был полностью уверен, друже, что Деля твоя, потому и отводил из-за дружеских чувств глаза от белокожей обманщицы…
— Женщина — низшее, грязное существо, шайтан в юбке! — прервал его Мешади, видевший в Игоре потомка колонизаторов, оккупировавших и терзающих его родину. — Вы отменили законы адата, паранджу, гарем…
— Заткнись! — бесцеремонно оборвал его Игорь, брезгливо не любивший этого заморыша-придурка. — Ты-то спишь и видишь себя владельцем большого гарема. Просыпаешься, ортодокс, а сон в руку.
Мешади побледнел и бросился из класса под издевательский смех присутствующих. А Игорь еще решил добить его, прокричав вслед:
— Беги, беги в сортир, закончи начатое ночью!
— Что ты к нему привязался? — стал успокаивать Игоря Никита. — Жалко обезьянку!
— Жалко у пчелки в жопке! — парировал Игорь. — Ненавижу фанатиков!
— Ты поосторожнее в выражениях! — предостерег Никита, радуясь в душе, что копится отличный материал для донесений.
— А что? — осекся Игорь, но сразу же нашелся, что сказать, как вывернуться: — Я имею в виду религиозный фанатизм. Религия — опиум для народа, и я решительный сторонник бескомпромиссной борьбы с ней. И тебе как комсомольскому вожаку не пристало якшаться с ревностным посетителем мечети, к тому же не комсомольцем.
Никита ясно услышал в словах Игоря угрозу и решил, что пока он не будет упоминать в донесении о сыне комиссара НКВД. Рано еще.
— Мое общение ограничивается партой! — стал оправдываться он, а тот, кто оправдывается, тот уже наполовину виновен. — Это — не тема для размолвки между друзьями…
— Конечно, нет! — широко улыбнулся Игорь. — Так, что у вас с Делей произошло? Поссорились?
Никита усмехнулся.
— Ты же знаешь, кто ее отец! Неужели ты думаешь, что он согласится на наш брак, а кроме брака, как ты понимаешь, других отношений быть не может.
Игорь с Никитой остались одни в классе, кроме дежурных, все остальные ученики покинули класс на перемену. Дежурные, две девочки, обе по уши влюбленные в Игоря, не решались подойти к ним и вытурить из класса, открывая окна, чтобы проветрить класс, они так косили глазами в сторону Игоря, что если их можно было сильно напугать в этот момент, то они наверняка, остались бы косыми на всю жизнь.
— Если
— Раньше это каменное сердце упрячет меня под каким-нибудь невинным предлогом в тюрьму, а там в совершенно случайно возникшей драке я получу удар финкой под пятое ребро, а может, он и без тюрьмы обойдется тем же.
Дежурные девочки заинтересованно стали прислушиваться к их разговору и незаметно, вытирая несуществующую пыль с чистых парт, стали приближаться к беседующим друзьям.
— Кыш! — грозно нишкнул на поклонниц Игорь.
Девочки побледнели, затем покраснели, одна от смущения даже тряпку уронила, но обе послушно ретировались, не решаясь ослушаться своего кумира, к двери, где гордо застыли на страже, решительно пресекая любые попытки учеников войти в класс раньше звонка, и никакие просьбы об оставленном яблоке или бутерброде ими не принимались во внимание.
— Ты сгущаешь краски! — стал успокаивать Никиту Игорь. — Я кое-что слышал о полковнике. Не такой он собак! Скорее белая ворона. Того гляди и заклюют. Черные.
— Вот видишь! — обрадовался Никита. — Зачем человеку жизнь портить?
— Деля — хорошая девочка! — стал убеждать друга Игорь. — Не отдавай ее этому Нарциссу! Он же двух слов связать не умеет.
— Будет как сыр в масле кататься! — ехидно заметил Никита.
— Да у нее и сейчас не туго с продуктами, — заметил Игорь. — С голоду не умрете. Вот мне одна девочка рассказывала о голоде… — начал было рассказывать Игорь о Варваре, пережившей лютый голод, что все остальные беды она считала пустяком, но осекся.
— Так что тебе рассказывала одна девочка? — опять напрягся Никита, подобно охотничьей собаке, взявшей стойку.
Но Игорь уже вспомнил, как заклинала его Варвара всеми святыми, чтобы он никому не рассказывал вырвавшейся из ее груди исповеди ночью в его постели, и решил смолчать.
— Так, проехали! — неопределенно ответил он.
— Едем дальше! — охотно согласился Никита, сразу все поняв.
Он и раньше слышал от отца о страшном голоде, когда трупами были усеяны все дороги и полустанки. На крупные станции голодные пробивались с большим трудом через заградительные отряды, но и пробившимся было предоставлено только одно право — право подыхать с голода, никто не обращал на них никакого внимания.
Прозвенел звонок на урок. В класс, отталкивая дежурных девчонок, а заодно хватая их за мягкие места, ворвались мальчишки, за ними степенно вплыли девочки.
Игорь хлопнул по плечу Никиту.
— Подумай над моим предложением! — и пошел к своей парте.
В груди Никиты появилась совсем крошечная надежда, он почувствовал, что еще не все потеряно.
13
Акиф совершил большую ошибку, продиктовав амбалу Арифу рабочий телефон отца, а не свой домашний, где всегда можно кого-нибудь застать. Амбал Ариф, хоть и имел нагло выпученные глаза и как ни хотел подработать на звонке, все же не рискнул звонить из помещения милиции. Время было такое: все следили друг за другом, каждый боялся каждого. И выйти нельзя было хоть на пять минут.