Охота на некроманта

Молох Саша

Соседи, надо признать, оказались разумными существами: трезвонить в дверь, спрашивать, что за грохот, не стали. Даже полицию не вызвали. Затихарились по квартирам, как тараканы, и по общей лестнице передвигались так же — бесшумно и молниеносно. Мол, ты тут — некромантка, госпожа Князева. Сама свои проблемы кушай, наша хата с краю.

Упокойницкая свиданка по шумовым эффектам с легкостью перекрыла отвальную, которая случилась месяц назад у соседей сверху, памятную свадьбу в пятом подъезде и День пограничника в целом. Хорошо хоть

продолжалось это недолго.

А все потому, что Настя не умела быстро соображать и не смогла остановить Луку. Который, подрастеряв первую радость от живой Насти, открыл так и не запертую дверь в квартиру и сделал пару шагов внутрь.

Уверенно, точно не впервые находился в доме, скинул куртку на вешалку, расстегнул разгрузочный жилет и стянул кобуру.

Настя попыталась предупредить, но просто не успела.

Вставший сам нарисовался в дверях — не сотрешь.

Лука среагировал мгновенно: одной рукой вытянул ругер, стряхнул с предохранителя, второй запихнул Настю за спину и толкнул по направлению выходу.

— Он с памятью! — успела мяукнуть Настя и как благоразумная девочка ничком свалилась на пол, прикрывая голову.

Воздух над ней свистнул — несчастную входную дверь снесло с петель.

Следующей пала вешалка — некроманты, живой и не очень, сцепившись в клинче, просто стерли ее в порошок. Затем пришел черед тумбочки, пуфика и обувной полки. Настю осыпало пылью, щепками, кто-то наступил ей на волосы. Слева раздался треск, а потом запахло паленой проводкой.

Ругер грохнулся об пол перед Настиным носом, крутанулся и чудом не выстрелил.

Сразу после этого в квартире установилась тишина, изредка нарушаемая шорохом отпадающей со стен штукатурки.

На третьем отвалившемся куске, который стукнул по спине, Настя рискнула отлепиться от пола и обозреть поле битвы.

В целом, все было лучше, чем она рассчитывала. Вставший прижимал к стене Луку, удерживая одной рукой за горло, а второй фиксируя запястье. Костяные наросты на панцире вплотную касались кожи, едва ее не прокалывая. На лице у мертвого никакого напряжения или ярости не отражалось, напротив, выглядел он спокойным: словно ждал именно такой встречи.

Старший консультант СПП тоже был на высоте — по броне Егора уже растекались три печати, не самые сложные, но мощные — аж сияли. Нижнюю покрышку от всех трех Лука сжимал в левой руке. Той самой, намертво зафиксированной. Было ясно: стоит ему сжать пальцы, как вставший оторвет ему руку или сломает гортань. Успеет перед переходом в четвертую. Хотя не факт еще, что перейдет.

Ситуация была красивая, хоть и патовая.

Оба гладиатора косили лиловым глазом на единственную зрительницу, которая была абсолютно не в настроении смотреть сегодня бои.

— Лука, — имя они со вставшим произнесли одновременно: Настя умоляюще, вставший — задумчиво.

—

Теряешь хватку, Ромыч, — продолжил вставший, покрутил головой, словно сова, будто это помогало ему видеть лучше. Потом наклонился, прижался костяным гребнем ко лбу Луки и добавил: — Постарел. Медленный стал. Еле жопой шевелишь.

Рука разжалась, незакрытый реверс брякнулся на пол, а Лука громко и продолжительно высказался. Да так, что Настя живо картинку представила и покраснела.

— Ты.

Это было первое цензурное слово, которое произнес Лука, не считая предлогов.

— Я, — согласился Егор и разжал хватку.

Лука, напротив, рук не убрал, принялся осматривать и ощупывать вставшего, словно тот был дорогим товаром с подозрительно большой скидкой. Прошелся по броне, потрогал стыки и сочленения, попробовал отломать наросты, зашел за спину и там тоже провел полный осмотр. Вставший стоически терпел комиссию, даже поворачивался нужным боком и послушно поднимал-опускал руки.

— Убедился? Не мерещусь? — Егору все это надоело как-то одномоментно, и он просто отодвинул Луку в сторону, поднял вырванную входную дверь, насадил ее обратно на искореженные петли и прикрыл. Если не особо присматриваться к трем большим вмятинам, можно подумать, что так и было.

— Да. Убедился, — Лука вышел из задумчивости и переключился на Настю. — Душ там?

Получив кивок, он молча зашел в ванную и закрыл дверь.

Настя, ожидавшая бурного спора или еще одного мордобоя, только успела крикнуть:

— Там сток засорился!

— Разберусь. Анастасия, у тебя найдется пожрать? — раздалось уже из-за двери.

Настя удивленно посмотрела на Егора и спросила:

— Он что, не рад? Я думала, будет иначе.

Вставший снова по-совиному наклонил голову.

— Ну, — Настя смутилась. — Ты умер. Давно, верно? Теперь встал. Некроманты не встают, а ты встал. Вы вроде работали вместе. А он даже не поговорил, не спросил: как, почему? Просто ушел мыться. И есть хочет. А ты его не остановил. Вы какие-то черствые. Не романтичные.

— От него несет мертвечиной, как будто он в ней валялся. Романтика так не пахнет.

Настя хотела поправить, что не мертвечиной, а землей и цветами, но Лука ее опередил. Из-за двери раздалось:

— Почти угадал, меня тут окатили... Новатор хренов!.. Анастасия, у меня хороший слух. Накормить черствое начальство в твоих интересах. Не такой злой буду. Да, сантехника вызови, тут намертво ванну забило, а сейчас я и раковину уделаю. У тебя ж инструмента нету?

Настя представила, как Лука будет у нее подрабатывать сантехником. Фантазия сразу получилась от эротики далекая — на нее наворчали за отсутствие ключа на двадцать пять и небрежную эксплуатацию кранов. Плохо, когда даже воображение против тебя!