Охота на некроманта

Молох Саша

— Не все, — Лука поспешил спрыгнуть со скользкой темы. — Не успел, но про «полигон» в Ельске узнал. Так что теперь надо отоспаться, а потом ехать туда. Там у них второй схрон. Там Инга прячет вставших. И нет никаких гарантий, что она еще жива.

Лука зевнул так, что едва не вывихнул челюсть, и замолчал. Вдалеке показались огни заправки.

— Надо остановиться, — подал голос Егор.

— Не надо. Еще полбака. Или тебе в магазин? — стряхивая сонную одурь, спросил Лука.

— Тебе надо. Спать. Потому что через десять минут тебя вырубит. И мы на полной скорости влетим в сосны. Мне ничего не будет. А вот

у вас все шансы не выжить. Если не хочешь останавливаться — достань составы из кармана. Синие. И черные. Так сподручнее будет вас поднимать. Тоскливо быть уникальным.

Лука рассудил, что зерно истины в словах Егора есть, свернул на обочину, проехав заправку, и остановился метров через сто.

— На вот, — он сунул Насте чудом уцелевший в катавасии бумажник. — Купи пожевать что-нибудь. И сигареты.

Как Настя вышла из машины, он уже не заметил — самым позорным образом вырубился.

Глава 12. Настя

Жаль, что до мотеля так и не добрались. Вот бы сейчас оказаться в душе, смыть с себя всю гадость, а то одежда испачкана и пропахла гнилью. Про руки и волосы даже думать не хотелось, но пришлось: в таком виде посещать магазинчик на заправке не стоило. Вдруг не пустят.

Настя пошарила в бардачке, среди чистых покрышек, колб от составов, флаеров с девочками и пустых пачек от сигарет нашла влажные салфетки и привела себя в чуть более приличный вид.

— Тебе что-то купить? — на автомате поинтересовалась она у Егора и только потом поймала себя на некорректности вопроса.

Видимо, причина крылась в том, что Егор опять изменился, теперь уже капитально, и стал настолько похож на человека, что делалось не по себе.

Обыватель бы его с живым не перепутал, шарахнулся, а вот любой упокойник, увидев такого мертвого, точно бы удивился. Как минимум. Из артефактов — только очень бледная кожа, слишком яркие глаза, остатки короны и брони. Только упокойник мог бы оценить, насколько мало осталось в Егоре от вставшего: то ли он научился маскироваться под человека, то ли мимикрировал вынужденно — Настя собиралась его расспросить, но после того, как купит кофе.

— Воду, — неожиданно среагировал Егор. — Большую канистру. Дотащишь сама? Или...

— Дотащу. Сиди в машине.

— Луке сигареты возьми. И горький шоколад.

— Он любит шоколад?

— Он — нет.

Настя от растерянности даже спрашивать не стала, что собирается Егор делать со сладостями. Прихватив бумажник, вылезла из машины, размяла затекшие ноги. Пошла к фонарям заправки.

Оставалось надеяться, что черная полоса неудач ее покинула и кофейный автомат в магазинчике исправен.

В такой ранний час клиентов на заправке не было — траффик в область обычно начинался позже, к обеду, а транзитные фуры чесали либо без остановки, либо дальше — до мотеля. Там тоже была заправка — почище.

Магазин светился окнами, как аквариум, но внутри никто не плавал. Место за прилавком тоже пустовало. Настя быстро собрала по полкам нужное, крикнула:

— Доброго утра! Есть кто? — и постучала по столу.

— Сейчас, — глухо и недовольно ответили из-за двери в подсобку.

Пришлось подождать минут пять, прежде чем оттуда вышел заспанный продавец — худой парень постарше Насти с россыпью родимых пятен на лбу и модной, но

какой-то неопрятной бородой.

Посмотрел хмуро, но внимательно, цепко. Еще один недобрый взгляд достался бумажнику у нее в руках — тот был слишком хорош для такой замызганной клиентки.

Пока автомат наливал жиденький пережженный кофе, Настя выставила на кассу покупки и открыла портмоне, чтобы достать деньги. Не успела. Поверх пальцев легла рука с давно не стриженными ногтями, под которые забилась грязь.

— Чего-то я твоей тачки не вижу, — парень не улыбался и явно не шутил. — Мы обслуживаем только тех, кто заправляется.

Насте спорить не хотелось, как и переть на рожон. Был один простенький выход, но с учетом ее невезения наверняка не сработает.

— Машина за поворотом, — тут и врать не пришлось. — Бензин закончился. Канистру на десять литров, пожалуйста.

Продавец как не услышал и руку не отпустил, а продолжил, точно задумавшись:

— И бумажник у кого-то наверняка сперла…

— Отпустите руку. В машине меня ждут знакомые. Не думаю, что вам понравится, если они станут вашими знакомыми.

Настя как никогда остро пожалела о потерянном пропуске СПП. Такому полудурку достаточно было край надписи показать — сразу бы отвял. Некроманты — цех злопамятный, так потом кошке мышкины слезки отольются — не выкопаешься.

— А че ты мне грозишь, с-сучка? — продавец через прилавок потащил Настю за руку к себе.

Бумажник упал на пол, Настя попыталась вырваться из хватки, но не вышло. Мерзкая морда продавца внезапно оказалась близко, и стало понятно: он явно не спал там, в подсобке. То ли ширнулся чем-то, то ли таблетки принял. Зрачки у него были огромные даже при ярком свете, и ему никак не удавалось сфокусировать взгляд на Насте, словно она была маслом — взгляд соскальзывал, возвращался и вновь словно скатывался с ее плеча. Но вот рукой впился он сильно, до синяков.

Тут же подумалось, что в бумажнике денег — на две недели беспробудного наркоманского запоя. Или как там у них это называется. Что Лука вроде и недалеко — метров триста, — но спит крепко, спасать не прибежит и крики с такого расстояния не услышит. Что Егор…

— Ты чего застыла, падла? Поднимай давай и мне сюда. Воровка. Канистру ей, бензина ей… Щас рыпнешься — будет тебе бензин, — продавец перегнулся через прилавок, сцапал второй рукой Настю за шкирку и потянул на себя.

И тянул вроде не сильно, но вырваться почему-то не получалось — кроссовки проскользили по плитке, Настя покачнулась и начала заваливаться назад, утягивая за собой неадекватного наркошу. Больше всего ее удивило, что все происходило будто бы в киселе, в каком-то мареве замедленной съемки.

А потом мир моргнул и завертелся с прежней скоростью.

Продавца впечатало в витрину с товарами с такой силой, точно его не швырнули рукой, а сбили грузовиком. Что-то хрустнуло — то ли стойка стеллажа, то ли шея наркомана. Полки продолжили стоять, а вот продавец беззвучно сполз вниз. Глаза у него у так и остались открытыми — не успел зажмуриться.

Егор рывком поднял Настю с пола. И, очевидно забыв о своем желании не подходить ближе необходимого и тем более не дотрагиваться, отряхнул, ощупал, проверяя, не сломала ли она себе чего, осмотрел синяки на запястье. Потом подобрал с пола бумажник, запихнул ей обратно в карман куртки.