Охота на некроманта

Молох Саша

— Наверху никого, — коротко доложил Лука и выжидающе уставился на Марка.

Тот неторопливо прошел к лестнице, которая вела на подвальный этаж, и прислушался.

— Вроде тихо. Откуда вообще такая уверенность, что вставшие Павла здесь? Я ничего не слышу.

— Местный прозектор успел сказать, что у него там вставшие, и отключился, — сообщил Лука.

— Они там, — без эмоций подтвердил Егор. — Нужно торопиться. Будешь снимать печати?

— Пусть Лука снимает, у меня руки заняты, — Марк продемонстрировал сложную вязь сети, зажатую в кулаке. — Настя,

девочка, ты бы отошла назад. Ну, или наоборот вперед выдвинься — так хоть умрешь с пользой.

— Ну и шуточки у вас, — обиделась Настя, но отошла от лестницы, хотя было видно — первой сунуть нос в подвал ей хочется.

— Кто здесь шутит? — Марк холодно улыбнулся. — Значит, так. Лука распечатывает, наш бронированный коллега выдавливает двери и входит первым. Живых там уже нет, полагаю, так что стесняться некого.

Лука согласно хмыкнул, не спеша просвещать, что именно упокойников чувствует Егор, как акула кровь. А раз так — то Инга там пока живее всех живых, и драться будет, как волчица у логова, потому что бежать ей уже некуда, да и незачем. И договориться может не выйти.

— А что потом? — шепотом спросила Настя.

— Потом? — Марк обернулся и пристально на нее посмотрел. — Потом будет очень много нудной бумажной работы, отчетов, описаний уникальной усольской аномалии и прочей возни. СПП восстановят через пару недель, будет кому для наследничков старушек поднимать.

— А мы?

— Какое слово емкое — «мы»... Мы, дорогая, будем заниматься открытием Павла — и теорией, и практикой. Бессмертье не дается задарма. Это ваш Егор такой везучий, остальным придется попотеть.

— Я не бессмертен.

— Правильно. Потому что ты не результат, а побочка. А мы будем работать на результат. Но сейчас не время для споров. Надо основной итог неудачного эксперимента утилизировать.

— Но там живые…

— Сомневаюсь. Ваша Инга искала хорошее место, чтобы запереть вставших. Не ради общей безопасности, ради своей. Запереть она их успела и, возможно, успела уйти. Или нет. Сейчас увидим, зачем портить сюрприз отгадками? Лука, что там с планировкой?

— Коридор — три метра, поворот, два метра, малая прозекторская — метров пятнадцать, квадратная. Из нее две двери — в большую прозекторскую и в холодильник.

Планировка от типовой отличалась только наличием двух залов. Обычно на такой городок хватало и одного, но Ельск раньше был шахтерским поселком, и при строительстве решили перебдеть.

Снять большие печати без ключа получилось неожиданно легко — наверняка приезжающие сюда на вызовы полицейские некроманты, чтобы не ждать дежурного, размыкали их часто. Егор осторожно провел руками по петлям, которые, как положено, были снаружи, потом прихватил снизу и рывком качнул на себя. Толстенный металл порвало по сварочным швам, словно он был ветошью. Однако дверь не открылась — сквозь щели просматривался задвинутый внутренний засов. Просвета как раз хватило, чтобы просунуть пальцы. Сталь там была получше — на засов Егор потратил секунд десять: вытянул из пазов, по пути изогнув и измочалив. Освобожденная

дверь качнулась и с грохотом упала внутрь коридора.

— Вот и постучались, — Марк обогнул Егора и быстро скрылся за поворотом.

При всем раздражении, которое тот вызывал своими манерами и хамством, Луке приходилось признать — трусом Марк точно не был.

За спиной нетерпеливо зашуршала Настя, дыша куда-то в плечо.

— Держись позади, — попросил он и тоже пошел по коридору.

Егор двинулся сразу за ним, не оттирая, но вплотную.

За поворотом их ждал все тот же кафель и яркие белые лампы дневного света. Вход в малую прозекторскую загородил Марк. На появление Луки он отреагировал хмыканьем и немного подвинулся, давая разглядеть обстановку.

Выглядело все мирно. Тихо, чисто и пусто.

Никаких ошметков, размазанных по стенам. Ни растерзанной одежды, ни кровавых брызг на потолке. Две пустые металлические каталки. Кресло чуть в стороне. Из беспорядка — опрокинутая чашка на столе и подсохшее пятно от кофе.

Обе двери, ведущие в большую прозекторскую и в холодильник, стояли закрытыми. Но дверь в холодильник была заперта на наружный засов.

— Где? — тихо спросил Марк у Егора, хотя после упавшей внутрь металлической двери стараться не шуметь было как-то глупо.

Тот бесшумно двинулся в центр комнаты, прислушался и указал на большой зал. Немного подумал и так же беззвучно оказался возле холодильника, замер, а потом поскребся, точно большой кот.

— Кто тут?

Шепот, раздавшийся из-за двери холодильника, был гулким и зловещим. Лука сунул руку за ремень, куда заткнул ругер. Марк выронил сигарету и удивленно приподнял брови. Егор единственный из всех перешел к активным действиям — скользнул в сторону и замер сбоку, едва касаясь тяжелого рычага запора. И ответил:

— Тут мы.

— А она где?

Егор пожал плечами, передавая право разговора живым, а сам направился к двери второй прозекторской и осторожно опустил засов в пазы. Правильно, а то кто-то неприятный выскочит, пока они болтают, и голову откусит.

— Не знаю, — Лука руку с пистолета убирать не спешил, хотя голос вроде опознал. Но за последние пару дней вокруг происходило столько всего из ряда вон, что хотелось не только дуть на воду, но и лед в нее сыпать. Во избежание. — Тут пусто. Степан, ты зачем в холодильник залез? У тебя курс омоложения путем заморозки?

— Лука, это вы?

— Кто тут еще может быть? Ты же мне звонил четверть часа назад.

— А эти?

— Открывай со своей стороны и говори по-человечески!

В холодильнике заскрежетало, словно кто-то отодвигал от двери нечто тяжелое. Лука отпер засов со своей стороны. Дверь с опаской отворилась на два пальца — с таким расчетом, чтобы успеть захлопнуться, если снаружи опасно.

Егору первому надоел этот цирк, он просто толкнул дверь от себя, и стоявший за ней Степан хлопнулся на задницу. Видок у него был тот еще: взлохмаченный, испуганный парень в залитом чем-то коричневым медицинском халате и почему-то в одном ботинке.