Охота на обезьяну

Трускиновская Далия Мейеровна

На углу возле цирка Артем простился с Икой, послал ее к Машке, или к Гешке, или куда угодно, потому что ему пора на работу.

На проходной, как он и предполагал, торчала Алла Константиновка с кучей вопросов.

Артем быстро понял, чем она озадачена. Ей среди ночи позвонила Лида, умоляла никому и ни в чем не верить, пообещала перезвонить – и вот пропала. В разговоре упоминалось имя Артема – и Алла Константиновна пыталась понять, как он замешался во всю эту историю и какой информацией владеет. Но спрашивала она, естественно, главным образом про сына. И все еще

собиралась убеждать его вернуть похищенное золото…

По расчетам Артема, панк уже вполне мог бы появиться в цирке – если только его здоровый организм хорошо перенес наркотическую встряску.

Оставив Аллу Константиновну на вахте, Артем заглянул на конюшню – и злой, как черт, Гаврилов высказал такие комплименты панку, что Артем подумал – а не отправить ли бездельника, в самом деле, домой с мамочкой?

Заглянул он и к Сереже.

Сережа в старых тренировочных штанах и допотопной майке мастерил очередной столик с секретом. Столиком этим он Артему уже все уши прожужжал. Что-то в его перекрученной ножке было настолько хитрое, технически оригинальное и по исполнению безупречное, что в ней помещались почти настоящая тяжелая хрустальная ваза с водой, шесть цветных мячиков, десять больших шарфов и игрушечный попугай в кольце, который при извлечении орал дурным голосом.

– Ну, привет, – кивнул ему Сережа. – Ну, скажи спасибо Ике, в последний момент эту обезьяну уволокла. Я, когда подъезжали, видел, как она его за угол тащит…

– Нашел ты себе друзей… – имея в виду ментовку, буркнул Артем. – Не стыдно?

– Что-то же надо делать… – почти жалобно ответил бывший десантник, ковыряя отверткой в недрах столика.

А когда он поднял голову, чтобы спросить наконец, чем кончились ночные события, Артема в гримерке уже не было.

Артему вовсе не хотелось давать отчет в своих действиях такому простому парню, как Сережа Львов.

И Сережа был прав, и Ика была права, и даже ошалевшая от запаха долларов Лида тоже была по-своему права – получив хотя бы часть байдановского наследства, панк поехал бы куда-нибудь учиться и, возможно, стал человеком.

Артем все еще не мог понять, что лучше в этой истории, а что – хуже.

Он не стал говорить Сереже, что на вахте стоит Алла Константиновна.

Сережа вполне мог бы вытереть руки о штаны, выйти и сказать этой маме что-нибудь этакое – от чего она бы надолго возненавидела и цирк вообще, и иллюзионистов в частности.

– Опять запропал куда-то, – сказал, выйдя, Артем Алле Константиновне. – Погодите, я, кажется, знаю, где он. Только…

– Что – только?

– А нужно ли вам его с собой забирать? – неуверенно спросил Артем. – Все равно ведь дома он не учится, не работает, только музыку слушает, а тут вроде как при деле…

– Я – мать, и решать, где он должен жить, буду я, – твердо сказала Алла Константиновна.

– И вам не стыдно? После всего, что вы натворили? – голос Артема вдруг стал строгим до предела.

– А что я натворила?.. Я ничего не натворила.

Артем покачал головой.

– Денежки-то байдановские – вот они! – и без всякой деликатности щелкнул Аллу Константиновну

по дорогой сережке.

Как ни странно, Лиду он еще мог пожалеть, а эту холеную даму почему-то нет. Она позволила закрутить черт-те что вокруг собственного сына – а Лида хоть не путала в свои авантюры дочку…

– Где Андрей? – испуганно спросила Алла Константиновна. Необходимость в игре мгновенно отпала – Артем все знал, что и видно было невооруженным глазом. – С ним все в порядке?

– Более или менее, – буркнул Артем.

Требовать оправданий было нелепо. Артем очень хотел, чтобы она попыталась с достоинством отступить, вроде как Лида. А она почему-то решила, что он не просто так молчит – ждет объяснений.

– Это все Лидка… А я хотела как лучше, – при этом Алла Константиновна смотрела вроде и на Артема, а на самом деле – мимо глаз. – Для него же лучше! Подумаешь, был бы у него пару месяцев штамп в паспорте!..

Артем понял – она все еще надеется на поддержку Лиды, более того – это Лида говорит ее голосом. И объяснять сейчас, что Андрея еле удалось спасти от крупных неприятностей, бесполезно. Она скажет, что если бы вечером ей дали возможность поговорить с ним и увести его, то и неприятностей бы не получилось. Или еще что-нибудь в том же роде скажет.

Это они с Лидой умеют – убедительно говорить… Бизнесменши чертовы!

Артем устал от Лиды, устал от словесного побоища, да и просто физически устал. Ему хотелось прийти в гримерку, лечь на топчан, приласкать Арго, которого по его звонку выгуляли и покормили служащие по уходу за животными, и тихо задремать.

– Ладно, – сказал Артем. – Я отыщу его и приведу к вам. Но если он не захочет с вами ехать, ко мне претензий не предъявляйте. Ему уже восемнадцать. Он сам решать должен.

– Я к директору цирка пойду.

– На здоровье. Не директор его принимал, а Гаврилов.

– Ну, пойду к Гаврилову.

– Не отдаст.

Но вот в Гаврилове Артем был не слишком уверен.

– Ну конечно, если вы все тут сговоритесь…

– Нужно будет – и сговоримся, – отрубил Артем.

Он оставил Аллу Константиновну в фойе и пошел в парк.

Ему не очень-то хотелось впутываться в тот скандал, который она могла устроить в цирке. Лучше всего было бы, если бы мама с сыном помирились, чтобы панк простил дурацкую затею с фиктивным браком и реальным разводом, чтобы дал себя уговорить и уехал с глаз долой – слушать музыку в другом парке и бездельничать в другом городе. Там-то уж бездельничать в прямом смысле слова.

Артем не хотел ссорить маму с сыном.

Лучше было бы, если бы Алекс простил глупую бабу, которая прибежала к нему вечером каяться в прегрешениях перед Байдановым, по старой памяти забралась в постель, а потом так же запросто угостила всем снотворным, какое только нашлось в сумочке…

Артем хотел, чтобы все кончилось хорошо!

В парке было тихо. Артем неторопливо шагал и видел – уже до отказа налились алые и оранжевые плоды шиповника, уже начали желтеть молодые липки, уже один далекий клен взялся багрянцем… осень, осень… еще одна осень…