Охота на охотников
Шрифт:
— Какая? — Кавалерист, как верный товарищ, готов был сделать все, что в его силах. Но сам в это время — слепой кишкой клянусь — прикидывал, как бы половчее самому влезть в мой хипеш. А иначе зачем ему принимать такой задумчивый вид — при том, что думать Генаха не любил с детства? Он в хипешах участвовать любил.
— Ствол мне нужен, Генаха.
— Ствол? — глаз у него загорелся огнем азарта. Ствол — это признак хорошего хипеша, качественного. — А зачем тебе ствол?
— Потому что теперь я сам кузнец своего счастья. Зуев хочет не дело раскрыть, а меня за решетку упрятать. А я не хочу за решетку. Значит, мне самому нужно попробовать поковыряться в этом навозе. Глядишь, и наковыряю
— Конечно, есть, — Генаха не стал отпираться. Вряд ли и мысль такая у него промелькнула. Сам человек безбашенный, он не имел привычки отговаривать людей от безумных поступков. — Сейчас оденусь, съездим.
И он ушел одеваться, а я остался в кухне — допивать чай и прикидывать возможные расклады. Но довольно рассеянно — мозг, по случаю ночного времени, возражал против активной эксплуатации себя, любимого.
На то, чтобы прийти в состояние боевой готовности номер раз, Генахе потребовалось пять минут. В армии он, по случаю яростной нелюбви ко всякого рода дисциплине, не служил, но искусством быстрых сборов где-то на генетическом уровне владел. А потому уже очень скоро накручивал диск телефона, вызывая такси. Не из третьего таксомоторного — кажется, он все еще не оставил надежду поучаствовать в моем хипеше. Если рассказать об этом кому-то из знакомых, то почти наверняка придется принимать его в компанию. Чего Генаха делать не хотел. В некоторых случаях он был нерационально жадным — Генаха.
Через полчаса мы были у его тайника. Таксиста Кавалерист попросил остановиться, не доезжая метров сто — чтобы не светить место, а заодно не травмировать нежную водительскую душу видом огнестрельного оружия. Хотя чего там травмировать — непонятно. Такой же таксер, как и мы. По некомплекту зубов видно — человек бывалый; по роже — что нелюбопытный. Его даже ни разу не смутило, что два придурка поперлись темной ночью в промзону, да еще в такое место, откуда до ближайшего предприятия — полкилометра птичьим летом. Мужик только флегматично провел себя по боку, и я краем глаза приметил, как его рука что-то любовно ощупала. Ну, говорю же — бывалый дядька.
Генахин тайник был оборудован со знанием дела, в куче мусора, десятилетиями копившегося рядом с территорией таксопарка, в котором имел честь работать Кавалерист, а всего годом раньше — и я тоже.
Поделившись со мной экспонатом своей коллекции — всего лишь «Макаровым», но ничего лучше у Кавалериста в наличии не оказалось — он не выдержал и заявил открытым текстом:
— Ты это, Мишок, если помощь нужна… Короче, ты в курсе, да?
Ну, очень хотелось человеку в хипеше поучаствовать. Но я огорчил его, удивленно спросив:
— А в чем ты мне помогать собрался, Генаха? От ментов прятаться? Так мне это в одиночку сподручнее делать будет.
Кавалерист огорченно шмыгнул носом, однако не нашелся, что возразить.
14
Домой Кавалерист отправился в не самом хорошем расположении духа. С его точки зрения, я совершил преступление против человечности, не позволив товарищу насладиться участием в столь замечательной заварушке. Но вслух он претензий не высказывал. Очень сдержанный человек, настоящий мужчина.
Меня любезно подбросили в центр, где была куча гостиниц и просто ночлежек, и где я, предположительно, мог остановиться на ночь. Я проводил взглядом такси и через ухо помассировал пальцем мозг. Обилие гостиниц вдохновляло не очень. Главным образом потому, что документов при себе
Одно хорошо — уезжая, Кавалерист оставил свою куртку, так что безвременная кончина от переохлаждения организма мне не грозила. Пока. Но до утра еще было — как до Луны пешком, и перспективы выглядели не очень вдохновляюще.
Массаж мозга помог. Мне вдруг пришло в голову, что вовсе не обязательно переться в гостиницу. Ну, не принимают они народ без документов — и бог с ними. Значит, деньги им не нужны. Но в центре в огромном количестве сгруппировались различные забегаловки, которые по случаю пятницы должны быть заполнены. Это закон. Столь же незыблемый, как яблоко, падающее на голову Ньютона. Я сей закон намертво усвоил в первый же год таксерской деятельности. Пятница и суббота для таксера — вообще самый сенокос. Большая часть рабочего, а значит, платежеспособного люда решительно снимает стресс после трудовой недели, заполняя своими уработавшимися телесами разного рода кабаки. И наверняка в одном из этих кабаков сидит сейчас одинокая женщина, которой тоже хотелось бы отдохнуть, сбросить тяжкий груз рабочей пятидневки, но без моего общества у нее это вряд ли выйдет. Вот она сидит за столиком и вертит головой по сторонам, высматривая — а не появился ли на горизонте Миша Мешковский? А меня все нет и нет. И никакого, соответственно, отдыха. Она даже не против пригласить меня домой — а я все не иду и не иду. Она ждет — а меня нет. Непорядок. Я не мог оставить гипотетическую женщину изнывать от одиночества.
Оставалось только вычислить заведение, в котором меня дожидалась сия страдалица. А это была совсем уже задачка для первоклассника.
Где обычно собираются одинокие женщины? В клубах «кому за тридцать», более приземленным языком называемых «конюшня». А ближайший такой клуб располагался в сотне метров от меня. Какие еще доказательства нужны?
Восхищенный своей гениальностью, я пошел туда. Три тысячи, одолженные у Генахи — этой суммы должно было хватить за глаза. Собственно, я рассчитывал, что и двадцати процентов означенной суммы хватит. Чай, не в ресторан намылился. И не то, чтобы цены в подобных клубах были на порядок демократичнее, чем даже в давешней «Таверне». Просто цели перед посетителями стояли разные.
Под ярко-желтой светящейся вывеской «Ренессанс» кучковалась изрядная толпа. На мой взгляд, даже половина из них тридцатника не разменяла. Зато пьяны были все поголовно. Но, как ни странно, никаких намеков на скандалы не наблюдалось. Все-таки, достойное заведение — «конюшня». Люди сюда не морды бить ходят, а партнера для сексуальных игрищ найти.
Я вошел внутрь, и толстая тетка, отобрав у меня сто рублей, поставила на запястье штампик — дескать, на эту ночь я местный Могу на улицу по-маленькому бегать и назад беспрепятственно возвращаться — и никто не потребует, чтобы я снова за вход платил. Очень гуманная система. Только вот руки пачкаются.
Отштемпелевав меня, тетка проворчала, что столик я должен выбирать сам, потому что все давно перепились, и понять, какое место свободное, а какое — не очень, она уже не в состоянии, и потеряла ко мне интерес.
Я же к ней интереса с самого начала не имел — она совсем не была похожа на ту, что ждала именно меня, — а потому последовал ее совету и прошел в зал. Краткий осмотр показал, что разобраться, где свободное место, действительно сложно. Я решил особенно не умствовать, и бросил якорь у барной стойки. Престарелая девушка, колдовавшая там, за деньги одарила меня сухариками, бутылкой пива и — бесплатно — кривоватой ухмылкой, после чего переключилась на других клиентов.