Охота на охотников
Шрифт:
От места аварии я прорывался к дому Кристины — наверняка она уже проснулась. В любом случае, спиногрыз точно должен быть на ногах. Самостоятельный парнишка. Такой долго ухо мять не будет. Обязательно встанет пораньше, чтобы придумать что-нибудь новенькое и интересное, способное сделать окружающих идиотами. И правильно — ибо если дать им расслабиться, кто послужит парню источником вдохновения? Возможно, он даже мне сюрприз приготовил — типа того, догреб ли я, наконец, до вершины Килиманджаро, или это только в планах? Но я его уже не боялся: на любую такую чушь у меня в голове найдется в два раза больше собственной. Я в этом еще вчера убедился. Словно все предыдущие тридцать с
Что до моего исчезновения с утра пораньше, о чем наверняка поинтересуется Кристина, то и здесь никакой тревоги не было. Я ведь, согласно легенде, водитель автобуса. А мы, водители автобусов, всегда должны быть готовы к трудовым свершениям. У нас так в Книге Судеб записано.
Хорошая, кстати, получилась легенда. Универсальная. Я даже не ожидал. Понадобилось уйти на ночь глядя — пожалуйста: я не просто водитель автобуса, а водитель туристического автобуса. А туристы у нас все с пулей в голове — им ночь-полночь, разницы нету. Ежели приспичило куда за товаром ехать — вынь да положь. Вот я сегодня и поеду на ночь глядя — вынимать и класть.
Почему именно сегодня и почему именно на ночь? Тут вообще все проще простого. Коба, узнав о гибели своих людей в феерической аварии, может, и не догадается, что она произошла неспроста, но не в меру затянувшееся дело с ликвидацией Иванца постарается завершить как можно быстрее — коль скоро оно начало угрожать жизни и здоровью самих участников концессии. Приняв во внимание все неудачи, что преследовали его на этом пути, поневоле суеверным станешь. Так что — готов прозакладывать собственный скальп — с визитом в больницу они затягивать не станут. Сегодня же и наведаются. Но вряд ли днем, опасаясь усиленных мер предосторожности со стороны милиции. Почти наверняка ночью — когда бдительность всех и везде снижается. Возможно, даже под утро. Но мне нужно будет оказаться у больницы сразу, как только стемнеет. Мало ли, что Кобе в голову взбредет.
Но до вечера предстояло еще ждать — дольше, чем Ярославна своего князя ждала, учитывая охватившие меня азарт и нетерпение. Для ожидания же требовалось место. Можно было, конечно, и в машине перекантоваться, но, во первых, опасно — документов на нее я не имел, зато имел при себе пистолет. Нечаянная милицейская проверка — и здравствуй, Зуев! Да и Кобе сотоварищи «Краун» был известен. А во-вторых, зачем мне, собственно, сидеть в машине? Вчерашний вечер я провел в таком тепле и уюте, каких уже много-много лет не испытывал. Душа требовала продолжения.
И то, и другое мне действительно обеспечили. Даже лишних вопросов задавать не стали. Больше скажу — как ударнику трудового фронта сразу наложили плова и налили кофе. А потом стояли у плиты и, скрестив на груди руки, смотрели, как я лопаю.
Не думаю, чтобы это было такое уж высокохудожественное зрелище, но Кристине оно, почему-то, пришлось по вкусу. Я же ощущал некоторое смущение. Нехорошо как-то получалось — вроде, и баба неплохая, и я не совсем скотина, а приходится обманывать. Пусть и в таких вещах, которые ее, в общем-то, не касаются. Ладно: закрою все недопонимания со следователем Зуевым — буду в отношениях с Кристиной разбираться.
Если, конечно, закрою.
Байку относительно ночного рейса она приняла, как я и ожидал, за чистую монету. Кажется, даже не особо огорчилась. Возможно, и хотела третью кряду ночь любви поиметь, но выходные заканчивались, так что ей самой завтра с утра нужно было идти на работу. Желательно, выспавшейся. Поэтому женщина взяла себя в руки и стоически придержала эмоции.
Потом за дело принялся Сашка. Сперва
В отместку он шесть раз из восьми обыграл меня в «дурака», потом с каким-то космическим счетом — в настольный хоккей, после чего с видом победителя ушел делать уроки.
— Какие у тебя планы? — спросила Кристина, явно имея в виду не сегодняшний вечер.
— Не знаю, — я в упор посмотрел на нее. — А ты хочешь сразу все решить?
— Я уже не девочка, — слегка раздраженно заметила она.
— Так и я, между прочим, уже не мальчик, — возразил я. — У меня, по секрету скажу, куча разных привычек, а зимой я простываю и противно свистю носом. Но мне с тобой уютно, если ты это хочешь знать. И мне нравится, что мне с тобой уютно.
Вроде, обошлось. Хотя она еще с полчаса подозрительно косилась в мою сторону, но попыток заставить немедленно решать, «за» я семейную жизнь с ней, или «против», больше не предпринимала. Решив, видимо, что время само все расставит по местам. Тут наши мнения совпадали.
Через полчаса, когда она совсем успокоилась, вечер и вовсе перешел в очень милое и плавное русло. Даже, честно говоря, не хотелось покидать это уютное гнездышко и отправляться охотиться на охотников. Но выбора не было. Если упущу момент и Коба умудрится ликвидировать Иванца, мне вообще будет уже не отмыться. В глазах Зуева, само собой. Потому что бандюков, с их-то миллионами и чувством исполненного долга, в городе уже ничто не удержит. Возможно, и в стране тоже. И тогда я могу хоть голосом Шаляпина на мотив «Дубинушки» реветь, что эту кашу заварил бывший подручный Иванца — доказательств все равно предоставить не смогу. А всю оставшуюся жизнь скрываться от органов я не мог. Главным образом потому, что у меня не было жировой прослойки толщиной в два с половиной миллиона долларов.
Поэтому, подарив Кристине напоследок французский поцелуй, я встал, оделся и пошел. Настоящий мужчина. Очень волевой и очень целеустремленный. Аж гордость прохватывала.
«Краун» я бросил подальше от больницы. Один раз его посредством уже выдал себя, и больше не собирался повторять ошибку. Пешая прогулка прохладным осенним вечером — она и для здоровья полезна, и мозги проветривает.
Когда я добрался до цели, было уже темно. В окнах вовсю горел свет, но по аллеям никто не бродил — что неудивительно, учитывая время года и суток. Так что, забираясь на одно из самых высоких и удобно расположенных хвойных, я не боялся показаться странным какому-нибудь случайному прохожему.
На хвойном сидеть оказалось не очень удобно. Природа-мать по какой-то ей одной известной причине оснастило дерево тонкими ветками. Они, конечно, не ломались, но очень неприятно врезались в задницу. Я долго ерзал, пытаясь поймать оптимальное положение, и наконец угнездился — обняв дерево ногами и руками. Ни дать, ни взять — коала или ленивец. Хотя, насколько мне известно, коалы и ленивцы на соснах не живут. Да и пистолеты с собой не носят.
Между тем место действительно оказалось удачным. Метрах в пяти от края парковой зоны, с прекрасным видом на пролегающую вдоль больничного здания пешеходную дорожку. И даже центральный вход просматривался. Впрочем, он интересовал меня в последнюю очередь — на ночь запирался, да и не такой дурак Коба, чтобы штурмовать лечебницу в лоб. Дежурный вход находился с обратной стороны, но и тот меня интересовал не особо — переться к жертве через станцию скорой помощи охотники тоже вряд ли рискнут.