Охота на президента
Шрифт:
– Какие акции, в частности, стоит брать?
– "Лукойл", конечно. У акций "Лукойла" большой потенциал. Цена за баррель растет...
– Большой потенциал, говоришь...
– повторил Игорь.
– А у тебя и меня какой потенциал? У наших отношений может быть какой-нибудь потенциал?
Воспользовавшись тем, что люди вокруг тесно столпились, Игорь прилип к Наде. Она почувствовала запах алкоголя и его ногу между своих колен...
– Я чувствую, что мои акции возрастут...
Надя резко отстранилась.
– Пить надо
– Если Петр будет меня искать, скажите ему, что я скоро вернусь...
И она решительным шагом направилась в глубину банкетного зала, ища выход. Потом, заметив двери в сторону лестницы, пошла в том направлении. Туалет, без сомнения, был в этом углу. И от женского, и от мужского туалета нестерпимо пахло. На стене висело мутное зеркало, и очень слабо горела лампочка. У Игоря, думала она, какая-то жуткая смесь грубости и агрессии, очень часто встречающаяся у тех, кого называют "новыми русскими". Вместо того чтобы сразу поставить его на место, она почему-то стушевалась как девчонка. Это было на неё непохоже. Знакомый голос прервал её размышления:
– Ну-ка повтори, что ты сказал... Ты говоришь, она копалась в его компьютере? Но она ничего не нашла?.. Ты уверен, что она ничего нашла?
Это был голос Петра, раздававшийся из соседнего мужского туалета. Она подняла голову и увидела: оба туалета имели общую вентиляционную решетку. Да, точно, банкир разговаривал по мобильнику в соседнем клозете:
– Знаю ли я её и-мейл? Нет, а что?
– И после паузы: - Да, я хочу завтра же получить ваше подробное донесение. Пошлите мне факс в "Шератон"... Вот блин...
– выругался Петр достаточно громко.
Надю сковал страх. Но надо было постараться не возбуждать у Петра никаких подозрений. Она догнала его при входе в зал:
– Петя, я...
Он посмотрел на неё внимательно, продолжая улыбаться:
– Ну как дела, Коломбина? Ты веселишься?.. Ты не думаешь, что...
Надя окаменела. Она была страшно испугана мгновенной переменой в лице Петра. Она не знала, как себя вести, но, быстро собравшись, решила сыграть роль обиженной любовницы:
– Петя, я больше не могу. Твой Игорь меня достал, он нагло лапал меня, как только ты отошел. Потом, - Надя потупилась, - ты знаешь, этот вызов в милицию... Он меня жутко угнетает. Я просто ни о чем не могу больше думать. Мне хотелось бы лечь пораньше спать. Я жутко устала. Пока, Петя... Возвращайся, я жду...
– Но...
Петр ничего не успел сказать. Она повернулась к нему обнаженной спиной и быстро пошла к выходу.
Когда он вернулся в номер, конечно изрядно выпивши, она сделал вид, что спит.
11
В Москве самолет авиалиний Туркменистана приземлился с большим опозданием. Впрочем, сейчас Надя не чувствовала тревоги. Всю дорогу она обдумывала, что будет делать. В Домодедове она прошла через залы, полные "челноков" с тюками, и села в первое попавшееся такси. Это была старая черная "Волга" - бывший "официоз".
– Куда?
– привередливо
– Онежская улица. Пятьсот ре.
– Поехали.
Надя села на переднее сиденье рядом с шофером, она теперь точно знала, с кем ей надо поговорить. На Онежской улице жил один человек, которого она любила в студенческие годы, - Олег. Ей часто хотелось видеть его, даже в последние годы. Она расспрашивала о нем общих знакомых. Говорили, у него была какая-то фантастически интересная работа. Но встреч с Надей он избегал. Ей сейчас показалось, что только Олег поможет ей подавить овладевший ею страх, который ещё больше усилила поездка в Алалабад.
Когда Надя вышла возле дома 67 на Онежской улице, она не сразу вспомнила, куда надо идти. К счастью, дверь в подъезде каменного многоэтажного дома была не заперта. Посмотрев надписи на почтовых ящиках, она увидела его фамилию: "Сидоров, кв. 10".
Дверь была серьезная, железная, но ей открыли тотчас. Это был сам Олег. Он почти не изменился. Немного отчетливее стали залысины. Но все то же спокойное выражение лица, сила и уверенность во взгляде. Он, как и прежде, очень располагал к себе. Ее появлению он был и рад, и удивлен, и что-то еще.
– Какими судьбами? Не ожидал тебя.
– Извини, Олег. Но у меня не было твоего номера телефона. Я помнила только адрес. Да и то только номер дома. Но мне повезло. Я тебя нашла.
– Раздевайся, проходи.
Она сняла жакет, поставила в сторону небольшой чемодан и надела толстые носки-тапочки, которые мало соответствовали её костюму от Шанель. На Олеге тоже были какие-то старые тапочки. Ей показалось, те самые, которые она уже видела у него несколько лет тому назад. Пройдя в комнату, Надя увидела знакомые полки с книгами и этажерку, полную каталогов аукционов Сотбис и Кристи.
– Садись, я поставлю чайник. Что ты хочешь, чай или кофе?
– Со времен университета мои вкусы не переменились. Я по-прежнему люблю чай.
Олег исчез на кухне.
Книги, что стояли у него на полках, были ей хорошо знакомы и также любимы. Собрания сочинений Толстого, Достоевского, Булгакова. В одном шкафу подряд стояли Солженицын, Синявский, Кравченко, Рыбаков. Чуть ниже поэты Серебряного века - Блок, Цветаева, Ахматова, Маяковский, Кузмин, Мандельштам. Олег в студенческие годы мечтал об Италии и часто повторял эти строки:
В Европе холодно. В Италии темно.
Власть отвратительна, как руки брадобрея.
О, если б распахнуть, да как нельзя скорее,
На Адриатику широкое окно.
Она живо вспомнила внятный голос Олега, читавшего ей это стихотворение в Сочи, где они вместе отдыхали летом. Еще ниже стояли книги о шахматах: шахматные задачи, биографии великих шахматистов и романы, посвященные шахматам, - Цвейга "Шахматный игрок" и Набокова "Защита Лужина", а также автора, которого она не знала, - Артуро Переса-Реверте. Она вытащила наугад одну из книжек. Это было английское издание "The Flanders panel"1.