Охота на рэкетиров
Шрифт:
В течение следующей недели Кристина так и не позвонила. Сам он набирал ее номер от случая к случаю, не меньше десяти раз, но неизменно попадал на Бонасюка и со злостью обрывал связь.
— Доведешь, типа, человека — побежит АОН покупать, — предсказал мимоходом Атасов. Так оно и случилось. В один из последних звонков Андрей услышал противное попискивание определителя номера.
— Достал я тебя, старого мудака, — удовлетворенно хмыкнул Андрей. Правду сказать, замечательные успехи в телефонной войне никак не приблизили Андрея к первоначальной
Оставшаяся без капитана рэкетирская группировка Виктора Ледового переживала не лучшие времена. Правилов делал, что мог, загонял своих людей до смерти, но обстановка оставалась угрожающей. Фура с водкой исчезла неведомо куда, растворившись где-то под Ровно. Отправленный на розыски джип, битком набитый отборными головорезами Правилова, врезался на трассе в бульдозер и сдвинул его почти на восемь метров. Вопрос, откуда на дороге взялся бульдозер, так и остался для Правилова открытым. Не успел Олег Петрович провести собственное расследование и толком разобраться с катастрофой, как «Ауди» его первого зама взлетел на воздух. Мощность заложенной в иномарку бомбы оказалась столь велика, что во всех окрестных домах вылетели окна, а деревья лишились листьев, как будто настал ноябрь.
Анклав Виктора Ледового неумолимо таял. Словно айсберг, занесенный течением на экватор. Перепуганные пингвины, столпившиеся на его верхушке, прыгали в воду, прямо на клыки рыскавших вокруг акул.
— Если от нас клиенты побегут — плохи наши дела, — глубокомысленно заключил Атасов в промежутке между двумя стрелками.
— Реальное попадалово! — поддакнул Протасов.
— Начнется, типа, цепная реакция. Уже сейчас коммерсанты под другие крыши перебегают. Если так и дальше пойдет…
— Что будет? — с легкой паникой спросил Андрей.
— Гроб с музыкой, вот что! Ты что, тупой, в натуре?! Труба дело! Лаве нет! Мы в бегах! Нас ловят и валят! Конкретно, е-мое!
Протасов почесал затылок, вспоминая былые тренерские денечки, немного унылые — «без базара», зато не опасные для жизни.
— Реально в тренера по боксу подамся! — наконец прорвало Валерия.
Андрей подумывал о пасеке, об отце, которому тяжело одному, и о своих руках, совсем там не лишних. Он тосковал по Кристине, но ее телефон молчал.
В один из вечеров возвращавшийся домой Атасов нарвался в парадном на засаду. Четверка обкурившихся молодчиков дожидалась его с прутьями арматуры в руках, и если бы не пистолет «Стечкина», с которым Атасов не расставался, вечер стал бы для него последним.
— Гайки б тебе! Однозначно! Я за базар отвечаю! — заверил приятеля Протасов. — Был у нас, это, как его?.. Бандура?.. Ну, когда четверо выступают?..
— Квартет.
— Во-во. Был квартет, блин, а стало бы трио!
Андрей, последними днями пробиравшийся домой с осторожностью диверсанта, крадущегося
— Моя хата — та, что на крыше — не достроенная стоит, — заявил Протасов Атасову, в изумлении вытаращившему глаза. — Работяги, в натуре, распустились! Растащили все после того, как им какая-то падла наболтала, что меня на югах завалили! Я-то, до этого всего бардака, у конкретной телки перекрывался… У жены одного газового магната, чтоб вы догнали, что к чему. А куда мне Вовчика девать?..
— Снял бы ты квартиру, Протасов, — посоветовал Атасов, который еще перетерпел бы самого Валерку, с горем пополам, типа, но только не его дружка Вовчика. Присутствие в квартире Волыны действовало Атасову на нервы, порой доводя его до белого каления.
Вовчик это чувствовал, а потому вскакивал при появлении Атасова, кидался исполнять каждое его слово и вообще вел себя, как новобранец в присутствии генерала. Такое положение вещей выводило Атасова из себя.
— Снял бы ты квартиру, Протасов!
— Куда, блин, в натуре? При нынешнем голимом раскладе? С гринами, бляха-муха, напряженка. Нас так щемят, что все, какое есть лаве, на памятник откладывать надо…
— Тьфу, типа. Типун тебе на язык!
— Тьфу, блин, не тьфу, а крутой гробешник для солидного дяди на пару кусков тянет.
— Бандура! — взмолился Атасов, — отдай им ключи от своей квартиры. Пускай выкатываются на Отрадный!
— Ты гонишь! — возмутился Валерий. — Первый этаж хрущевки? Что я, лох, по-твоему?! Чтоб гранатами закидали?!
Атасов, проявив несвойственную ему обыкновенно изворотливость, вспомнил о пустующем жилище Армейца, и с поразившей Андрея энергией занялся поисками запасного комплекта ключей.
— Где-то лежат… Сейчас, типа, найду!
— Задолбал, Атасов! Еще в Бровары нас с Вовчиком засунь! Как я с Троещины добираться буду? Жмот, блин, в натуре! Три комнаты, бляха-муха, а он жмется, как барыга!
Атасов плюнул, и Протасов с Волыной прижились.
Протасовская трескотня о его финансовых затруднениях заставила Андрея вспомнить о пяти тысячах долларов, переданных Протасову в Цюрюпинске. Судьба их была для Андрея загадкой. Или Протасов бессовестно врал — что очень походило на правду, или успел их где-то промотать — что ему вполне было по силам. Сам Протасов о деньгах не заикался, а Андрей не посмел спрашивать. Остальные пятнадцать штук, выданные Артемом Поришайло, перекочевали в дамскую сумочку Кристины еще на пути в Соколовку. Да так в ней и остались. Выходило, что Андрей их чуть ли не присвоил, хотя сам остался ни с чем.
Грубо говоря, съел под одеялом колбасу, которой, вообще-то, не было. Некая гадливость поселилась у него в мозгу. О том, что Кристина, такая чудесная, когда смотрит на тебя своими малахитовыми глазами, такая податливая и нежная, будто разогретый на огне воск, такая желанная, даже когда злится, что она… из-за денег… теперь скрывается от него?.. Эта мысль им даже не рассматривалась. Он изъял ее, как оставшуюся после войны мину, зарыл куда подальше, в лесу. В самом глухом и недоступном углу.