Охота на рэкетиров
Шрифт:
— Давай выпьем, — предложил он, скептически покосившись на графин с водкой, немедленно доставленный официантом. Они, чокнувшись, осушили рюмки.
— Вот тоже глупость, — задумчиво обронил Бонифацкий, проводив глазами зеленую маслину, исчезнувшую во рту собеседницы. — Ну глупость, и все. Ну скажи, пожалуйста, положа руку на сердце, идет эта гадость новомодная в сравнение с нашими нежинскими огурчиками? Идет, а?..
— Нет, — согласилась Мила, аккуратно выплевывая косточку, — ни в какое не идет… Хотя о вкусах не спорят…
— Веяние времени. Фетиши. Другого рода, но из той же команды. Для дураков. — Боник потянулся
— Знаешь, — продолжал Бонифацкий, — как-то в общежитии, при Горбачеве уже, попался нам на крючок паренек… Был какой-то там очередной общегородской рейд, вот он и влип.
— Как влип? — заинтересовалась Мила.
— Обнаружили у него под койкой целый склад пустых бутылок из-под спиртного…
— Ну и что?
— Как что?! 1986-й год. ВСЯ СТРАНА ЗА ТРЕЗВОСТЬ СРАЖАЕТСЯ, а отдельные элементы без водки дня прожить не могут? Ничего себе, ну и что! Значит, — с воодушевлением заговорил Бонифацкий, — парень, выходит, чужое место занимал? Правильно? Правильно. Закатили ему строгий выговор, для разминки.
— Может, он пустые бутылки подбирал? Из бедности? — предположила Мила, на минуту представив себя адвокатом несчастного студента.
— Вот и он, помнится, в ту же степь клонил, — злорадно ощерился Бонифацкий. — И ошибся. Лучше б косил под алкоголика. А так — что вышло? Позорил облик советского студента. Понимаешь? Это что же получается — наш советский студент по мусоркам шастает? А, не дай Бог, какой зловредный корреспондент фото шлепнет? Да в «Нью-Йорк Таймс»? Тут уже антисоветчиной попахивает. Причем по полной программе.
Мила невольно поежилась.
— Перестань, Вацлав. Ты такую картину набросал, что у меня чуть аппетит не испортился. Честное слово.
— Главное, — задумчиво произнес Бонифацкий, делая знак Миле, что собирается поставить точку на этой теме. — Главное, такую систему завернуть, чтобы всегда, при любых раскладах, можно было кого угодно, на выбор, выдернуть за ухо и наказать, как следует. За портрет Челентано, или не дай Бог, фотографию рок группы «Кисс», [30] за морально-бытовое разложение, за слишком длинные волосы, или чересчур короткие, за проживание не по месту прописки или неуплату налогов. Это дело двенадцатое, за что. Смысл в том, чтобы все знали — моя морда тоже в пуху. Тогда все будут тихо сидеть и не варнякать лишнего. И вращай всеми, как варениками в тарелке…
30
Американская рок-группа «Kiss» появилась в 1973. Эйс Фрейли (гитара), Пол Стенли (гитара), Джин Симмонс (бас) и Питер Крис (ударные) выступали под масками Супермена, Инопланетянина, Кота и Демона. Пик популярности пришелся на конец 1970-х, в этот период все альбомы группы становились «платиновыми».
— Противная картина, — коротко резюмировала Мила.
— Противная, — довольно кивнул Бонифацкий, — зато перспективная.
К одиннадцати Боник здорово захмелел. Беседа перетекла в совершенно иное русло. Заговорили о личном.
— Не сложилось как-то, — грустно призналась Мила, когда Бонифацкий аккуратно коснулся темы «такая красивая женщина — и одна-одинешенька».
Мила старалась
— Не сложилось… Три года прожили. Можно сказать, душа в душу, хотя, конечно, бывало разное… Первые два года пришлось квартиры снимать. И он и я — оба иногородние, так что…
— Чужое — всегда чужое. Там квартирной хозяйке не понравились… Там сделали ремонт, и нас сразу вышвырнули…
— Почему?
— Потому, что с хорошим ремонтом можно сдать вдвое дороже кому-то еще… Ничего личного, как американцы выражаются. — Спасибо моему СП, ссудили мне деньги. Достаточно крупную сумму, чтобы мы смогли купить квартиру. Я поэтому за работу руками и ногами держусь.
— Но вы все равно развелись?
— Да… Знаешь, пока боролись за выживание — было даже легче. А когда появилось свое гнездышко…
— А дети?..
Мила отрицательно покачала головой:
— Наверное, если бы у нас с Юрой был ребенок — мы бы удержались вместе… но…
Боник помалкивал, поглядывая на женщину слегка увлажнившимися глазами доброго старого друга.
— Юра потерял работу. Ты же знаешь, сейчас это просто. Раз — и ты на улице. Он работал ведущим инженером в крупном проектном институте. Был на хорошем счету, подавал надежды, и все такое. Мечтал, что года через три пробьется в ГИПы.
— Куда?
— Станет главным инженером проекта. Они проектировали крупные энергетические станции по всему Союзу. Когда Союз распался, надобность в толпах проектантов отпала. Юрка попал под сокращение, как тысячи других инженеров. Ну вот… Попробовал где-то пристроиться. По специальности не вышло. Пошел на базар. Торговал с лотка. Не сложилось. Знаешь, не все ведь могут торговать…
— Да, конечно, — согласился Бонифацкий. — Я знаю…
— Попытал счастья в охранной фирме. Два месяца отработал охранником-кассиром — выгнали. В общем он сам виноват, хотя… — Мила махнула рукой, — потом как-нибудь расскажу… Я бы могла выкрутиться колесом и пристроить его к себе в СП, водителем, скажем, так у него не было прав. Зачем советскому инженеру права?
— Да уж, — хмыкнул Вацлав, подливая ообоим, — автомобиль не роскошь, а средство передвижения, как же…
Мила вымученно улыбнулась.
— В СП машины новые, поцарапаешь — не расплатишься. Уж не знаю, что мне надо было своему шефу сделать, чтобы он ученика за руль джипа посадил.
Боник скептически скривился.
— Многим фирмам требуются водители с собственным автомобилем, только вот откуда свой автомобиль взять?..
— У… — протестующе замахал руками Бонифацкий, — не дай Бог. Сейчас все шибко грамотные. Наймешься с кровным «фордом-опелем» директора с бухгалтером катать, а потом заставят перевозить кирпичи с досками.
Боник поднял бокал. Посмотрел на Милу сквозь стекло. Они чекнулись. Мила подумала, что глаза у Вацлава прямо таки светятся в окружении исключительно дружелюбных морщинок.
«Ну, что же. Очень похоже, что я знаю, где проведу сегодняшнюю ночь».
— Пошел в заправщики, — продолжила она. — Потом в курьеры… Зарплата везде копеечная, а от тебя ждут, чтобы горы сдвигал. Не нравится — пошел вон. А куда идти — если и так, за бортом… Ну, — вздохнула Мила, — и пошло поехало.