Охота на русскую Золушку

Трефц Анна

Боли я не ощущала. Тело, словно стало резиновым. Гибким и послушным. Сучья поддавались с неохотой и все же, спустя долгие минуты, я с легким треском вывалилась из кустов на темную тропинку и припустила к дому. Позади стреляли, смеялись и кричали что-то в духе «Детка, вперед!». Как будто эти гады болели за меня, а не загоняли как дичь на охоте. Я не верила своей удаче. Десять метров до подъезда, пять, три, все! Я внутри. Сердце колотилось так, что тошнило и перед глазами плясали тени. Я взлетела на третий этаж и забарабанила в дверь.

— Маша?!

Мия оглядела меня и пришла в ужас.

Вместо ответа я рванула прямо на нее, грубо

пропихнув нас обоих в прихожую. После чего захлопнула дверь и повернула ручку на два оборота.

— Что случилось? — она отошла на шаг, не сводя с меня встревоженных глаз.

— Меня только что чуть не убили какие-то маньяки! — я прижала лоб к двери и только сейчас поняла, что меня трясет крупной дрожью. И еще мне чертовски холодно. Так холодно, что зубы стучат.

— Маша!

Руки Мии стиснули мне плечи. И я расслабилась. Долго сдерживаемые эмоции хлынули из глаз потоками слез.

— Блин, каждый день беда! — услыхала я голос Эльзы, — У меня нет столько бренди. Да и вообще, мы так сопьемся! А что это с ней? Она какая-то цветная!

Какой-то алкоголь все-таки в нашем многострадальном доме нашелся. Его в стакане сунула мне в руку Мия.

— Надо выпить, — потребовала она.

Стуча зубами о толстое стекло, я послушно проглотила все, что было. Сама знала, это в лечебных целях.

— Они стреляли в меня! — выдохнула я, — Из ружей!

— Ну… — Эльза оглядела меня и хмыкнула, — Подонки, конечно, но не убийцы. Они стреляли из ружей для пейнтбола. С волосами намучаешься, синяя краска плохо отмывается. А куртку сразу в помойку. Химчистка обойдется дороже, чем новая.

— Пейнтбол? — зубы все еще выстукивали бодрую дробь, — Это была шутка?

Мия погладила меня по руке:

— Для тебя так точно нет.

— Но вообще, тут это обычное явление.

— Обычное?! — я отказывалась верить. Особенно в то, что обе мои соседки восприняли факт ночного нападения как шутку.

— Маша, — Эльза погладила меня по другой руке, — Иногда студенты старших курсов устраивают для новичков что-то типа инициации. Правда им заранее присылают уведомление. Тебе на почту письма странные не приходили? Ну или в сумку ничего не подкидывали?

Я пожала плечами. Сумка…

— Я потеряла и сумку, и зонтик.

Из глаз снова потекли слезы. В сумке у меня не только кошелек с карточками, проездным и студенческим. Там документы и книги из библиотеки. Если эти придурки ее забрали, где их искать. Но хуже всего, что нужно идти сейчас туда, где может быть меня поджидают все те же шутники со старших курсов.

— Где ты сумку оставила? — Мия решительно шагнула к двери.

Эльза вздохнула и пошла следом. Мне стало стыдно. Я чувствовала себя трусихой, испугавшейся теней в парке.

Я сжала кулаки:

— Я сама.

Эльза снова оглядела меня и покачала головой:

— Ты посмотри на себя! Ты же едва не умерла от разрыва сердца.

— Иди лучше в душ. Мы сами найдем твои вещи.

— И этим придуркам по шее надаем, если они еще там, — Эльза шумно выдохнула и стало понятно, что придуркам лучше бы убраться побыстрее.

— Вы такие… — я не могла проглотить разбухший в горле ком. На глаза снова навернулись слезы.

Эльза отступила от меня на шаг и буркнула, улыбаясь:

— Только без обнимашек. Пока не отмоешься.

Мия хихикнула. Потом еще раз. Я икнула. А потом мы втроем расхохотались.

До чего же я любила своих подруг в эту минуту. У меня никогда никого не

было ближе них. Двух совсем чужих мне девчонок. Чужих и таких близких. Обнять их очень хотелось. Но я посмотрела на свои руки в сине-красных разводах и кровавых царапинах и решила, что Эльза права, сначала нужно принять душ.

* * *

— Ты думаешь, что муравейник и вчерашняя стрельба — дело рук одних и тех же людей?

Леха сжал пальцы в кулаки. Мы встретились с ним в штабе нашего проекта. Могли бы и в библиотеке, но там нужно сохранять тишину и вообще, полно лишних ушей. Сейчас, после десятиминутных восклицаний на тему «Да как же такое могло произойти в цивилизованной стране?!» мы перешли к делу. И мой друг задал вопрос, который и меня мучил всю ночь. Совпадение ли эти нападения, или чьи-то запланированные ходы? С первым, конечно, было бы проще. Всякое случается. Может быть, к муравейнику меня доставила какая-нибудь обиженная на Марко девчонка. Хотя, тут я с Лехой была не согласна. То, что я влюблена в господина Сеймура знали только мои соседки. Он же на людях не проявлял ко мне никаких других чувств, кроме раздражения. И если уж кому ревновать ко мне, то скорее уж поклонницам Платона или Берти. А есть у них такие сумасшедшие? Кто знает. Однако теперь, когда Платону я отказала, Марко улетел за океан, а с Берти я рассталась в прохладных отношениях, у обиженной кем-то из них девицы нет повода вымещать на мне злость. При условии, что она в курсе последних событий, разумеется. И в этом случае нападение на меня безумных пейнтболистов чистое совпадение. Но вообще-то меня этот кейс не впечатлял. Все, что происходило между мной, Платоном, Марко и Берти случилось за закрытыми дверьми и буквально в последние два дня. Парни вряд ли тут же стали бы трепать на всех углах, что получили от меня отворот-поворот. А Марко вообще нет в стране. И на его страничке в нете последняя фотка Лондон под крылом самолета. Никаких там «Прощай, Маша!». Я проверила. Да и с чего бы. Я для него неправильная девушка друга. Одним словом, тот, кто на меня зол не мог знать, что я рассталась сразу со всеми своими кавалерами. Это значит, что может быть мы с Лехой ошиблись. Нападения на меня никак не связаны с моей личной жизнью. Но тогда…

— А что, если тебя хотят напугать, чтобы ты бросила наш проект?

Мы уставились друга на друга в неожиданном прозрении. Он ведь мог быть прав.

— Но тогда почему там в поместье Берти тебя пригласили от имени Марко Сеймура?

Я пожала плечами. Может быть, злоумышленник видел нас вместе и подумал, что к нему я точно прибегу. А с Берти или Платоном не видел.

— Дикость какая-то это их посвящение! — Леха помотал головой.

— А с тобой делали что-то подобное?

— Девчонки испекли имбирные печеньки. Парни скинулись на бутылку Джина. И все это назвали «Welcome party». А потом я угостил всех пивом в баре.

— Н-да, походу химики куда человечнее историков!

— Ты так и не нашла никакой подсказки? Ни на почте, ни в сумку не подкинули?

Я помотала головой.

— Слушай, в поместье на тебя напали два парня. И вчера в сквере тоже было двое. Может быть, все это вообще не связано ни с Платоном, ни с другими. И мстят лично тебе. Ну, какой-нибудь урод. Ты ведь никого не отшивала жестко последнее время?

Я вспомнила как в этом самом кабинете Берти отшвырнул от меня Иба. Лицу стало жарко, как будто я действительно была виновата в том, что датчанин пытался насильно меня поцеловать.