Охота на шакала
Шрифт:
– Смотри! – кивнул Николай.
Так и есть – желанный Александр Павлович собственной персоной наблюдался там, на причале. Круизер, соответственно, замедлил ход, тем более что неподалеку имелось несколько яхт, которыми и можно было заняться для отвода глаз. Одна из них, с витиеватой надписью «Виктория», и стала первой жертвой. Уже на подходе к ней «кришнаиты» обратили на себя внимание хозяина. Увидев жизнерадостные и энергичные лица людей в оранжевых балахонах, полный человек на борту с резко поскучневшим лицом принялся объяснять, что он не нуждается в том, что ему собираются предложить. Но
Тем временем Пятаков, с которого наблюдение никто не снимал, прояснил свое нахождение на причале. Прогуливаясь вдоль пришвартованных катеров и яхт, он внимательно разглядывал их.
– Похоже, подбирает себе плавсредство, – высказался Зиганиди. – Как думаешь?
– Да, не иначе, – согласилась кришнаитка Сабурова. – Что предлагаешь?
Оба взглянули друг на друга, понимая, что в таком случае вариант имеется только один.
– Надо брать его под белы ручки, пока не поздно, и точка, – пожал плечами Зиганиди.
Короткое совещание закончилось принятием обоюдного решения захватить гражданина Пятакова. В принципе все возможности для этого имелись – тот не спеша присматривался к многочисленным плавсредствам с видом знатока, никуда пока не убегая и не спеша. По большому счету, можно было подойти к причалу, пришвартоваться и за несколько минут доставить дорогого гостя на борт. Но «долго хорошо не бывает»: в простое, как стакан, дело вмешался полицейский катер, появившийся неподалеку и направившийся к цветному круизеру.
– Гляди! – толкнула Сабурова напарника локтем, указывая на нежданную помеху.
– Да вижу, – недовольно отозвался тот, – только их нам сейчас и не хватало.
И в самом деле, новоявленным кришнаитам знакомство с полицией сейчас совсем не улыбалось: мало ли что, добыча могла уйти прямо из-под носа. А главная проблема – находившееся на борту в тайнике оружие и спецснаряжение. А этого добра у группы, на совесть обеспеченной Нагибиным, хватало – и надводного, и подводного.
Приблизившись к правому борту, полицейский катер следовал рядом. Стоявший у борта полицейский настойчиво махал рукой, недвусмысленно давая знаки остановиться. Однако кришнаиты упорно делали вид, что они просто не замечают ни представителей власти, ни их сигналов. Зиганиди принял правее, а Сабурова надрывалась в исполнении своих «арий». Катер не отставал.
– Твою мать! – пробормотал Николай. – Привязались на нашу голову.
Видя, что в таком варианте круизер не остановишь, представители власти предприняли более решительную попытку познакомиться. Их катер, взревев мотором, обогнал и обогнул круизер и, зайдя спереди, заревел сиреной. Дальше прикидываться было нельзя. Зиганиди, ругнувшись про себя, остановил двигатель арендованного плавсредства.
События не заставляли себя подгонять: очень решительно настроенная пара полицейских поднималась на борт. Первым на борт вступил внушительной комплекции сержант с лоснившимся лицом цвета рубероида, за ним – его подчиненный, помельче и попроще физиономией. Коля Зиганиди, глядя на стражей закона, после некоторого перерыва снова почувствовал стыд за свой внешний вид и
– Рады видеть вас на борту нашего судна! Гости – наилучшее, что может принести этот прекрасный день.
– Наилучшее, говорите? – скептически прозвучало из уст сержанта, вертевшего головой так, что казалось, она у него на подшипнике. – Что же вы не остановились сразу, раз уж мы такие желанные гости?
Он так сверлил кришнаита глазками-буравчиками, что у Николая зачесались руки прикрыть их, хоть на время.
– Так ведь мы же не сразу и заметили, – вещал Зиганиди, – мы внимания куда меньше обращаем на всякую суету… извините, сержант, на внешние проявления мира. Для нас главное – вера, а она ведь вдумчивого отношения требует. Вот я вижу, что вы люди серьезные, и хочу спросить: часто ли о главном задумываться приходится?
Но сержант охмурить себя не дал. Приподняв ладонь, полицейский остановил начавшего было «раскручиваться» Зиганиди.
– О главном мы еще поговорим. У нас к вам дело более… прозаическое.
– Слушаю вас, офицер, со всей готовностью.
– Не будете ли вы против, если мы осмотрим судно? – Полицейский не сводил взгляда, словно пытаясь прочитать на физиономии Николая какие-то скрытые, внутренние процессы.
– А что, собственно, случилось? – осторожно осведомился новоявленный кришнаит. – Мы ведь люди сугубо мирные. И я даже… не понимаю, чем мы можем заинтересовать полицию. Нет, вы не подумайте, я ничего против не имею…
– Мы вас ни в чем не подозреваем…
– Пока не подозреваем, – глухо, как из бочки, прозвучало из уст второго полицейского.
Сержант рассерженно обернулся на подчиненного, тяжелым взглядом призвав «не лезть поперед батьки».
– Повторяю, мы вас ни в чем не подозреваем, но ночью в порту была перестрелка, есть убитые и раненые. Вот мы и ищем причастных, – пояснил он, – приказ.
Зиганиди вздохнул. Обыск! Чудесно, только этого им и не хватало! Он с тоской поверх головы сержанта взглянул в сторону пирса, где обретался желанный гражданин Пятаков, и с напускным радушием-равнодушием заявил:
– Если так надо… в интересах безопасности – пожалуйста! Нам скрывать нечего.
– Вот и хорошо, – с довольным видом покачал головой полицейский, – да я и не сомневался, что у нас никаких разногласий не возникнет. Вы же, как у нас говорят, люди Божьи, а значит, законы соблюдаете.
– Само собой, – добавил в голос законопослушной доброты кришнаит Зиганиди, – соблюдение законов небесных влечет за собой соблюдение законов земных.
– Золотые слова, – хмыкнул сержант. – Раз так, тогда приступим.
Пара коллег, облеченных властью, не теряя времени, принялась за дело. Кришнаитское плавсредство обыскивалось, надо сказать, тщательно, без халтуры. Полицейские заглядывали в каждую щель, но пока похвалиться им было нечем. Николай с тоской наблюдал за сотрудниками, переворачивающими содержимое круизера, кляня их на чем свет стоит – про себя, естественно.
– А что, офицер, – стараясь казаться непринужденным, спросил он, глядя в спину стражу правопорядка, – есть какие-то предположения о стрелявших?