Охота на шакала
Шрифт:
Яркие лучи утреннего солнца здесь скрадывали жалюзи. У окна стоял стол, за которым восседал худощавый человек в белой рубашке.
– Присаживайтесь, – указал он на стул.
– Спасибочки. – Саблин уселся, развернув стул по направлению к столу.
Словно с опозданием сообразив, он удивленно сдвинул брови:
– Так это чего, вы по-русски умеете?
– Можете не сомневаться, – улыбнулся одной стороной рта хозяин кабинета, – несколько лет обучения в Москве даром не проходят.
Акцент у него, конечно, присутствовал, но говорил сидевший
– Вот и хорошо, – с видимым облегчением заявил Саблин, возобновляя легендирование под видом украинского гражданина Грицука, – а то ведь я по-английски, конечно, спикаю, только так… со словарем. Короче, морока одна.
– Вы не волнуйтесь, – в глазах хозяина кабинета зажегся огонек, – я надеюсь, мы с вами друг друга поймем.
– Так и я о том же, – энергично кивнул Виталик, – мне тоже, знаете, не улыбается торчать в этой дыре… в смысле, у вас тут.
– Для того мы и встретились. Рассказывайте о том, что случилось.
– Да чего случилось? – понес с места в карьер «донбасский турист». – Еле живой остался. Приехал, называется, отдохнуть! Знал бы я, во что у вас тут отдых превращается, так закатился бы лучше в местечко поспокойней.
– Вы поближе к теме, – напомнил следователь, которому детали отдыха клиента были неинтересны.
– Хорошо. Ну, значит, так… – собирался с мыслями «турист», потирая виски. Босоногий, взлохмаченный, со ссадиной на щеке, выглядел он колоритно. – Вечером я отдыхал на катере. Спокойненько, как говорится, культурно, ни о чем таком не подозревая.
– Кто был с вами?
– Да никого не было. Один, – пожал плечами Саблин. – Днем я на рынке был. Ну, там, в порту. Приценился я, значит, к «котлам»…
– Что? – не понял следователь.
– Ну. Это… к часам, значит. А тут и облава началась. Я этих двух, что часы торговали, к себе на катер пригласил. Позднее, ближе к вечеру, эти ребятки приехали. Бухла мне подвезли… водки то есть. Дальше рассчитались мы, и отбыли они до хаты. Но вот… сейчас-то я думаю, что эти крысы ко всему присмотрелись, увидели, что я там один, и решили наведаться еще раз.
– А дальше?
– А дальше, ночью, смотрю, моторка ко мне движется, – рассказывал Саблин, – а работают веслами. И в тишине к моему катеру подплывают. А у одного, прикидываешь, и вовсе автомат вижу. Ну, я же не лох какой-нибудь – мигом смикитил, что за гости пожаловали.
– И что же, – мягко произнес следователь, тая улыбку в устах, – вы их решили всех и положить?
– Зачем? – пожал плечами Виталик. – Я уж думал, как бы мне самому живым оттуда уйти. Что я – на автоматы полезу? Короче, эти, со стволами, ко мне на борт, а я, не будь дураком, змеей сполз к скутеру и решил ноги сделать.
– Так, интересно.
– Это слушать интересно. А самому в пекле очутиться – не очень-то, – хмыкнул Саблин-Грицук. – В общем, я на скутер – и ходу. Они за мной. Погоня началась, да… А уж чем все это дело закончилось, вы и сами знаете. Как только жив остался – и не пойму.
Он махнул рукой и покрутил головой, изображая крайнее
– Вот и я не пойму, – судя по всему, следователь был настроен более скептично. – Хорошо, пусть так, как вы говорите. Напали на вас с целью ограбления или того похуже. Но как же среди них оказался труп со множеством пулевых ранений? Выходит, они сами своего товарища из автомата застрелили? Что-то не стыкуется!
– Не верите вы мне, – протянул Саблин. – Вместо того, чтобы вызволить человека безвинного, вы на него еще и повесить чего-то хотите…
– Отнюдь. Я только выясняю правду. И пока что с этим у нас некоторые проблемы. Так как же насчет расстрелянного?
– Так я же о чем и толкую! – хлопнул себя ладонями по коленям Саблин. – Палили они в меня так, что…
Он пустился в пространные объяснения того, как выпавший из лодки африканец, находившийся в тот момент рядом с ним, сам случайно стал жертвой, но следователь, слушая все это, все больше скучнел лицом.
– Неубедительно.
– Чего? – осекся Боцман.
– На правду, говорю, все это мало похоже, – покачал головой хозяин кабинета, – мы же договаривались: вы говорите правду. И ваше положение значительно улучшается. А в противном случае…
– Не верите, значит? – с надрывом произнес «гость из Донбасса». – Ну, тогда у мертвецов сами и спрашивайте.
Он, словно обиженный донельзя, повернулся в сторону, демонстрируя искреннее возмущение. Там на стене висела большая карта страны.
– Зря вы так, – ядовито улыбнулся хозяин кабинета, – в вашем положении я бы так себя не вел.
– Я все сказал, – отрезал Виталий.
– В таком случае мы заключаем вас под стражу… до выяснения, – развел руками следак. – Вы пока, господин… Грицук, посидите. Подумайте.
Поместили Саблина на этот раз в другую камеру, где он находился один – без назойливых соседей. И койка здесь имелась, хоть и далекая от совершенства, но все же… Завалившись на нее, Виталий раздумывал о своем невеселом положении. Ничего фактического у них на него нет, это и понятно, иначе «принимавшая сторона» вела бы себя по-другому, но вот сколько здесь придется кантоваться – неизвестно. Однако хуже всего, что пребывание Боцмана под стражей неминуемо влекло за собой срыв операции.
На обед Саблину подали какую-то бурду, особого аппетита не вызывавшую. Но подкреплять организм необходимо, и Виталик, мобилизовавшись, справился с местным «деликатесом». А вскоре пожаловал гость.
– Рад, искренне рад вас видить, – широко улыбаясь, с порога заявил плотный гражданин европейского вида, в белоснежной рубашке и с кожаным портфелем в руке.
Не дожидаясь приглашения, он плюхнулся на табуретку и принялся раскладывать на столике бумаги.
– Джон Сайкс, ваш адвокат, – протянул, наконец, руку посетитель, – я буду вас защищать. Местное правосудие – штука крайне сложная, и без посторонней помощи из его паутины выбраться бывает непросто. Но ничего, мы, европейцы, должны помогать друг другу, особенно там, где нас мало. Не так ли?